Квартира в Париже. Келли Боуэн
о ней даже не подозревал, – уточнила она, заправляя за ухо выбившуюся прядь. – Я сама до недавних пор была уверена, что grand mère всю жизнь прожила в Марселе.
– Понятно, – повторил Габриэль, окончательно запутавшись.
– Вот она.
Лия отошла к резному столику и протянула Габриэлю стоявшую там фотографию.
– Эстель Алар.
Габриэль неохотно оторвался от картин и, взяв фотографию, стал рассматривать. Он раньше видел старые афиши с изображениями кинозвезд вроде Оливии де Хэвилленд или Ингрид Бергман, и они не шли ни в какое сравнение с женщиной, прислонившейся к столбу на этой фотографии.
– Потрясающая женщина, – ничуть не кривя душой, признался он.
– Да уж, – без особого энтузиазма согласилась внучка.
Фотографий Эстель Алар было несколько. На одной она сидела за рулем автомобиля, на другой – верхом на холеной лошади.
– Похоже, она была сорвиголова, – заметил Габриэль.
– Нет, – пробормотала Лия. – Вовсе нет. Grand mère, которую я знала, выращивала лилии, подкармливала бродячих кошек в парке через дорогу и каждое утро одна гуляла по пляжу. В последний вторник каждого месяца соседи приглашали ее сыграть в бочче[4], но она всякий раз отказывалась. Говорила, что в общении не нуждается и вообще не выносит шумных компаний. Машину не водила, не курила, не пила. Ровно в восемь вечера ложилась спать. Предпочитала высокие воротнички, удобную обувь и свободные брюки из синтетики.
– Снимок сделан давным-давно, – заметил Габриэль, возвращая фото. – Люди с годами меняются.
Лия только невнятно хмыкнула.
– А это кто?
Габриэль взял фотографию офицера в старинной немецкой форме.
– Понятия не имею. На обороте никакой надписи, – она поморщилась. – Думаю…
И замолчала, стиснув руки перед собой.
– Так что вы думаете? – спросил Габриэль.
– Думаю, что бабушка во время войны сотрудничала с фашистами.
– Из-за этого?
Судя по фотографии, которую он держал в руках, особо удивляться было нечему.
– Не только. Еще сохранились пронацистские журналы. Счета из баров в отеле «Риц». Открытка от самого Геринга.
Он поставил фотографию на место.
– Думаю, не стоит делать поспешные выводы, – заметил он. – Возможны и другие объяснения.
– Вы очень добры, я и сама себя пытаюсь убедить. Но по опыту знаю: не стоит слишком мудрить.
Она пыталась улыбнуться, но получалось плохо.
– Против фактов не попрешь. Похоже, как раз поэтому бабушка скрывала и квартиру, и все ее содержимое. Кому в здравом уме придет в голову признаться в предательстве?
Повисла неловкая пауза.
– И это ещё не все, – явно через силу наконец добавила Лия. – В смысле, картины.
– Так покажите же.
Кивнув, она проводила его в комнату, служившую столовой, и молча указала на длинную стену, увешанную картинами.
Габриэль проскользнул мимо нее
Игра с мячом на точность, близкая к боулингу.