Квартира в Париже. Келли Боуэн
ее братом во всех отношениях, только что не по крови. Хотя, судя по ее опыту, когда дело касается семьи, кровное родство не главное.
– Жена осталась. Ханна. Дочка, три года. Авива.
– Черт, – Жером склонил голову и повторил: – Черт.
– Я сама скажу Рашель.
– Давай, Алар, – буркнул он. – Беда-то какая.
Эстель вернула фляжку.
– Да уж…
Жером выпрямился и подал ей руку, помогая встать. «Какие у него добрые глаза, – машинально отметила она, принимая помощь, – цвета плавленой карамели, спокойные и…»
За санитарной машиной вдруг раздался взрыв, и Эстель распласталась на животе под градом земли и обломков, взметнувшихся вверх словно после извержения гейзера, накрывшего их с Жеромом и ранеными. Что-то обожгло лицо возле виска, но она не обратила внимания.
– Проклятые боши! – заорал Жером в сторону линии фронта. – Сволочи, уймитесь хоть на минуту, дайте поработать, черт побери!
Эстель с трудом поднялась на ноги. По щеке текло что-то теплое, и она раздраженно утерлась рукавом.
Жером обернулся и бросил ей пустой бикс.
– Поезжай, – хриплым от крика голосом велел он, стряхивая обломки с плеч. – Привези побольше бинтов, а то приходится убитых раздевать, чтобы форму на повязки пустить. Так долго не продержаться.
Эстель взяла коробку и бросила в кабину, потом вернулась помогать грузить выживших в кузов.
– Возвращайся скорее, – пропыхтел Жером, с грохотом захлопывая борт. – Пожалуйста.
– Хорошо, – ответила она. – Смотри не умри тут без меня.
– Взаимно, Алар.
Эстель вскочила в кабину и выжала сцепление. Мотор натужно взревел, и автомобиль, немилосердно сотрясаясь всем корпусом, тронулся с места. Какой-то солдат в кузове закричал от боли. Она вывела машину на неровную дорогу и прибавила газу на подъеме, стараясь ехать как можно быстрее. Но уже где-то через полмили пришлось ползти как черепахе из-за толпы беженцев с неумолимо приближавшейся линии фронта. Большинство передвигалось пешком, многие с детьми на руках.
У некоторых были тачки или запряженные собаками тележки. Самые везучие ехали на телегах, запряженных лошадьми, волами или на велосипедах, а впереди виднелся даже трактор, изрыгающий клубы черного дыма. Лица у всех были усталые и испуганные.
Еще несколько мучительных минут она тащилась по дороге, потом свернула на обочину и погнала через поле по тропе, вытоптанной скотом.
Прорвавшись сквозь живую изгородь, она оказалась совсем рядом с самым новым полевым госпиталем, только вчера развернутым в брошенном скромном особняке. Операционные оборудовали в кухне и бывшей гостиной. В остальных помещениях все свободное место занимали раненые в ожидании своей участи – выжить или умереть.
Машина зачихала и остановилась у амбара и пустых загонов для скота. Военные в форме вышли встречать Эстель. Они выгрузили раненых, но не понесли их в особняк, а направились к амбару.
– Погодите, – запротестовала она. – Им нужно в дом. Им нужен врач.
– Там уже нет места, – пробормотал военный,