Льдинка. Мария Печурина
подпрыгиваю. Никогда не любила мягкие кровати.
Это не похоже на действительность. В голове всплыло воспоминание, как я спала на голом холодном полу все то время, пока восстанавливалась от солнца. Я поднимаю глаза на Маркуса, он сидит и рассматривает меня.
– Я хочу уйти отсюда, – произношу я спокойным голосом.
– Я тебе уже говорил – теперь твой дом здесь.
Он подражает моему спокойствию, но я вижу, как он сердится, сжимая губы в узкую полоску.
– Мой дом там, где я решу быть. А я не хочу быть еще одной зверушкой здесь, – я обвожу руками комнату, но имею в виду весь дом.
– С чего ты взяла, что ты будешь зверушкой?
– А что можно быть еще кем-то? – приподнимаю я бровь. Маркус шумно выдыхает. Самоконтроля у него расшатан.
– Послушай, мы помогли тебе там, в переулке…
– И вас об этом никто не просил.
– …и я считаю своим долгом позаботится о тебе теперь.
Он меня не слушает. Я сдаюсь. Подрываюсь с кровати и начинаю нарезать круги по комнате.
– Послушай, я не маленькая девочка. Я привыкла быть одна. Мне нравится ЭТО! Понимаешь? – я начинаю закипать. – Меня бросили родители, потом тот, кто создал. Я чуть не умерла, поджарившись на солнце…
Я замечаю, как его лицо бледнеет. «Что? Я смогла произвести на тебя впечатление?» Но меня уже не остановить. Слова рвутся на свободу после столетнего заточения в моей душе.
– …Я питалась крысами, чтобы выжить! Я не жила даже, я выживала… И теперь, когда я наконец живу просто, чтобы жить, ты, – я тыкаю в него пальцем, – попадаешься на моем пути и строишь из себя героя. Что тебе нужно? Снова заставить меня страдать???
Я отворачиваюсь и не могу сдержать рыка. Меня все бесит.
– Я не отпущу тебя.
– Катись к черту, – тихо произношу я, не оборачиваясь. Дверь захлопывается. «Вот же надо было этому случиться! Никакой жизни!»
Я ложусь на кровать и рассматриваю потолок. Сон не идет. Одни лишь мысли, что мне здесь не место… ни здесь, ни где-то еще.
"Видимо, нас не включили в список землян", – шучу я для подруги. Она расстроена так же, как и я.
Зарываюсь в одеяло, не подумав даже снять с себя одежду. Свободы хочу. Больше ничего мне не надо.
***
Мне очень уютно. Я плыву сквозь облака. На меня светит теплое солнышко… становится жарко. Моих губ что-то касается, такое легкое, еле ощутимое. Я распахиваю глаза. Секундное замешательство, а потом я со всей силой залепляю Маркусу пощечину.
– Сукин сын, – вырывается у меня. – Какого черта ты творишь?
Он улыбается. На его губе появляется капелька крови. «Вот же засранец!» Я сглатываю, а он, проследив за моей реакции, улыбается еще шире.
– Если ты этого не сделаешь, я тебя заставлю, – шепчет он.
– Черта с два ты меня заставишь, – процеживаю я сквозь зубы и пытаюсь выпутаться из одеяла. Маркус быстрей. Он хватает мои запястья, причиняя боль. Я вскрикиваю.
– Прости, котенок, но так для тебя лучше.
Я лежу на кровати. Мои руки скованы над головой.