Бродяги. Путь Скорпиона. Павел Владимирович Волчик
Тамаз, мы ему ещё ни разу не нагрубили. Привезли потерянную вещь. А он нас за это назвал выродками. Несправедливо!
– Ориоль сказал бы, что он воспитывался в неблагополучной семье, – Яго сладко зевнул. – Может, его обижал отчим или таскал за ухо дядя. Вот он теперь и срывается на лицах мужского пола.
– Закройте свои пасти и дайте мне меч, – огрызнулся Фабиус, чувствуя, как волосы на руках встают дыбом. – Тогда и выясним, кто из нас мужчина.
– Я уж думал, ты не предложишь, – сказал Тамаз, тот из братьев, что, похоже, был серьёзнее и спокойней.
Мечехвост недоверчиво поглядел на свой палаш, воткнутый в землю, и сказал:
– Ага, знаю я эту шутку. Только протяну руку, тут же останусь с обрубком вместо неё.
Яго закатил глаза, чуть тронул лошадь пятками и отъехал в сторону.
– Мне кажется, этот всадник нас снова недооценивает. Тамаз, старина, как же нам убедить его в том, что мы сторонники честного поединка?
Мечехвост сплюнул на землю, хищно улыбнулся:
– Видел я сегодня ваши честные поединки. Цепи, тараны да ямы со зверьём. Ни дать ни взять хитрые цирковые уловки.
Тамаз спрыгнул на землю. Легко, пружинисто.
«С такой же лёгкостью, – подумал Фабиус, – он может запрыгнуть обратно в седло или вовсе перепрыгнуть через коня».
– Выбери, – сказал старший близнец, глядя ему в глаза, – выбери одного из нас. Мы делаем это только из уважения к твоему искусству. Других причин давать тебе шанс у нас нет.
Фабиус перевёл тяжёлый взгляд на Яго:
– Я буду драться с тем из вас, кто целился мне в шею на арене цирка, но не достал.
– Это был я, – сразу ответил Тамаз.
– Откуда мне знать?
– Мне всё равно, веришь ты или нет. Хотел доказать, что ты мужчина, – докажи.
– А если твой братик ударит мне в спину?
– Хотел бы – давно ударил.
Мечехвост быстро протянул руку, обхватил холодную удобную рукоять, выдернул остриё палаша из земли, поцеловал гравировку на клинке.
Тамаз неторопливо вынул из узорчатых ножен саблю. Клинок чернел, как уголь, только наточенное лезвие серебрилось под светом луны. Фабиус залюбовался искусной работой тасманских мастеров, изящным изгибом клинка. И где только этот бродяга достал лучшую в мире сталь?
– Готов? – спросил близнец.
– А ты готов, циркач?
Фабиус ударил первым, чуть наискось, под левую ключицу, вынуждая противника высоко поднять правую руку для защиты. У кавалеристов это всегда вызывает заминку, так как левой рукой они привыкли держать поводья, а правой – оружие. Отсюда перенапряжение и укорачивание мышц плеча и невозможность быстро опустить руку после защиты.
Противник Фабиуса – профессиональный наездник, а значит, и у него есть такая слабина. Ощутив сопротивление чужого клинка, оставалось лишь скользнуть по инерции вниз и рывком ткнуть остриём в подмышку. Даже если не удаётся пробить плечевую артерию, соперник замирает от болевого шока и всё, что остаётся, – добить его.
Когда-то