Парижские тайны. Эжен Сю
почему бы, сынок, вам самому не сходить за Певуньей?.. Это доставит ей удовольствие… Честное слово мамаши Наседки, вчера она здорово пялила на вас глаза!
– Ступай за ней сама и скажи, что я повезу ее в деревню… и ни слова больше. Главное, чтобы она не знала, что я уплатил ее долг.
– Это еще почему?
– Не все ли тебе равно?
– В самом деле, мне это безразлично, я предпочитаю, чтобы она по-прежнему считала себя в моей власти…
– Да замолчишь ли ты наконец? Ступай!..
– О, какой злюка! Жалею тех, с кем вы не в ладах… Хорошо! Иду… иду…
И Людоедка поднялась на чердак.
Несколько минут спустя она вернулась.
– Певунья не хотела мне верить; она покраснела как рак, когда узнала, что вы здесь… А когда я разрешила ей провести день за городом, мне показалось, что она сошла с ума; в первый раз в жизни она чуть не бросилась мне на шею.
– Это от радости… что покидает тебя.
В эту минуту в залу вошла Лилия-Мария, одетая, как и накануне: платье из коричневого бомбазина, оранжевая шаль, завязанная на спине, и головная косынка в красную клетку, позволяющая видеть лишь две толстые белокурые косы.
Она вспыхнула, увидев Родольфа, и смущенно опустила глаза.
– Не согласитесь ли вы, детка, провести со мной целый день за городом? – спросил Родольф.
– С большим удовольствием, господин Родольф, раз мадам мне это разрешила.
– Я отпустила тебя, кисонька, в награду за хорошее поведение, которое украшает тебя… Ну же, поцелуй меня…
И мегера приблизила к Лилии-Марии свое лицо в красных прожилках.
Превозмогая отвращение, бедная девушка подставила ей лоб для поцелуя, но Родольф локтем отбросил старуху к ее стойке, взял под руку Лилию-Марию и вышел из кабака под град проклятий мамаши Наседки.
– Будьте осторожны, господин Родольф, – сказала Певунья, – Людоедка, пожалуй, бросит вам что-нибудь в голову: она такая злая!
– Не беспокойтесь, детка. Но что это с вами? Вид у вас смущенный… печальный!.. Вы недовольны, что идете со мной?
– Напротив… но… но… вы взяли меня под руку.
– Что ж из этого?
– Ведь вы рабочий… И кто-нибудь может сказать вашему хозяину, что встретил вас со мной… Как бы это не повредило вам. Хозяева не любят, когда их подчиненные уходят с работы.
И Певунья осторожно высвободила свою руку.
– Идите один… я дойду вслед за вами до заставы… А как только мы очутимся за городом, я присоединюсь к вам.
– Ничего не бойтесь, прошу вас, – сказал Родольф, тронутый ее деликатностью, и снова взял под руку Лилию-Марию. – Мой хозяин живет далеко отсюда, к тому же мы наймем извозчика на Цветочной набережной.
– Как вам будет угодно, господин Родольф; я сказала так, чтобы не навлечь на вас неприятностей…
– Верю вам, спасибо. Но, скажите откровенно, вам все равно, куда ехать?
– Да, все равно, лишь бы это было за городом… В деревне так красиво… и так приятно дышать чистым воздухом!