Ни слова больше!. Карен М. Макманус
постели раздается жужжание. На ощупь нахожу телефон и читаю сообщение от Мэйсона: «Готова? Жду не дождусь».
Улыбаюсь с облегчением и посылаю в ответ сердечко. В школе не осталось почти никого из моих бывших друзей, кроме Мэйсона Рафферти и Нади Эймин. Мы уже пили вместе кофе в прошлые выходные, с ними по-прежнему легко и весело. Этого вполне хватит, чтобы пережить грядущий семестр.
Элли права: подумаешь, каких-то пять месяцев. Только если все время общаться с собственной младшей сестрой, пять месяцев могут показаться вечностью. И это на фоне лавины ностальгических постов моих чикагских друзей: «Ну вот, последние зимние каникулы! Скоро наш последний сезон по софтболу! Кто не прочь рвануть на Великие озера на День Мартина Лютера Кинга? Записывайтесь на поездку перед выпускным!» Иззи, Джексон, Оливия, Санджей и Квентин продолжают жить как ни в чем не бывало, будто меня не вырвали с корнем из нашей неразлучной шестерки.
Я не обижаюсь. Они не виноваты, что мне пришлось уехать, и я не жду, что теперь все объявят траур и перестанут веселиться. Хотя от них не убыло бы, черкни мне кто-нибудь: «Скучаю». Особенно Квентин, который пригласил меня на свидание, а как только узнал о моем возвращении в Стерджис, сразу пошел на попятный.
«Кому нужна романтика на расстоянии, правда?» – сказал он.
Справедливое замечание, только уверенности в себе не прибавляет.
Переодеваюсь в форму Сент-Амброуза, и мой золотой браслетик цепляется за клетчатую шерстяную юбку. Этот браслет в старших классах носила мама, на нем такие необычные висюльки: колибри, черепушка, клевер, звездочка и снеговик.
– Форма, как всегда, из самой дешевой ткани, – ворчу я, приглаживая вылезшую из юбки нитку.
– И, как всегда, самая уродская. – Элли разматывает полотенце и тянется за моим феном. – Тебе повезло, что собеседование в «Мотиве» не назначили сразу после школы. В таком виде с тобой никто бы и разговаривать не стал.
– Не сомневаюсь.
Снимаю с вешалки пиджак. Элли включает фен и, перекрикивая шум, спрашивает:
– Так ты посвятишь одноклассников в то, что шпионишь за ними ради стажировки?
Окидываю себя в зеркале критическим взглядом. Мы с Элли похожи, как двойняшки: ростом не вышли, зато худые, с веснушками и непослушными рыже-каштановыми волосами, которые вечно надо распрямлять. Разные у нас только глаза: у нее карие, как у мамы, а у меня зеленые. А еще с размазанной тушью, так что я наклоняюсь вперед и поправляю макияж.
– Я ни за кем не собираюсь шпионить, – уточняю я. – Только наблюдать.
То же самое я сказала родителям, которые страшно радовались известию о стажировке в «Мотиве», пока я не сообщила, что Карли заинтересовалась убийством мистера Ларкина.
«Мы не хотим лишать тебя возможностей, Бринн, – сказала мама. – Особенно учитывая всякие… обстоятельства. – Дикпики остаются больной темой за семейным столом. – Но твои действия могут оказаться чреваты. Если по делу мистера Ларкина снимут документальный сериал, это сильно подпортит жизнь тем, кто имеет отношение к Сент-Амброузу.