Очень короткие рассказы о главном. Сергей Андреев
и ходили держась за руки по пляжу на закате, рассказывая друг другу всякие истории, а потом она сняла надоевшие туфли и, держа их в руках, кружилась, кружилась по песку рядом с принцем, весело хохотала, запрокинув голову, когда он говорил что-нибудь смешное. А потом…
А потом женский мой сон прервался, потому что давным-давно, когда я была ещё совсем маленькой, у меня случилась травма позвоночника, и обе ноги у меня не двигаются, поэтому настало время меня перевернуть и вымыть. Санитар, который приставлен за мной ухаживать, должен подмыть мне всё на свете. Он делает это последние десять лет. Я слушаю, как он привычно и как-то по-отечески бурчит что-то и вытирает мои ноги, живот и задницу мокрой губкой. Я вовсе не старая, мне тридцать четыре года, и бельё я стараюсь не пачкать, но это получается далеко не всегда, даже если применять памперсы для взрослых.
В зеркале (когда мне его дают), я вижу наполовину седую женщину, но это не я, это тело с ограниченными возможностями: не очень причёсанное, с костлявыми руками и слегка обвисшей грудью. Я даже сидеть подолгу не могу – сползаю книзу. Когда меня перемещают в кресло-каталку и вывозят на больничный двор, я быстро устаю от солнечного света и внешних впечатлений. Тогда меня увозят обратно в палату, обкладывают подушками и оставляют одну.
Единственное, что я умею хорошо делать, – редактировать чужие тексты. Я очень точно владею словом, и ко мне приносят горы рукописей, которые я перерабатываю для издательства. Зарплаты хватает на жизнь и на моё содержание – здесь, в специальной клинике.
Санитару платят мои родители, которые сдают мою квартиру. Я благодарна этому пожилому дядьке, который достаточно терпелив, хотя и склонен к мизантропии. Как-то раз он подсел ко мне на край кровати и спросил, общалась ли я когда-нибудь с мужчиной.
– В том смысле?.. – спросила я.
– В нём самом, – подтвердил он.
– Я же не чувствую внизу ничего, – ответила я. – Только в книжках об этом читала.
Он помолчал, а после, всё ещё сидя у меня в ногах, спросил:
– И не целовалась?
Дядька этот лет на двадцать пять старше меня, толстый, с красной физиономией, усатый и добрый.
Я отрицательно покрутила головой.
– Эх, принцесса!.. – с сожалением выдохнул он, махнул ладонью, поднялся и вышел.
Потом, от других уже людей, я узнала, что он – старый вдовец, когда-то похоронивший жену, умершую у него на руках, и с тех пор ухаживает за безнадёжными больными вроде меня.
Я засыпаю среди ночи, положив очередную порцию листов с текстом на край рабочего столика и выключив лампу.
Мне снится берег моря, девушка с юношей, которые идут по кромке воды и целуются… Это, наверное, те самые принц и принцесса.
– Я тебя люблю, – говорит принц, и она тянется, чтобы его поцеловать.
Утром меня будит санитар, но вместо того, чтобы привычно перевернуть и помыть, он встаёт передо мной и говорит:
– Слышь, я увольняюсь.
Мы молчим, я жду продолжения.
– Устал я за пациентами ходить, –