Под кожей – только я. Ульяна Бисерова
не обнаружен. Осуществить связь со службой экстренной помощи?» – прозвучал в голове бесстрастный голос Эфора[1], который незримо присматривал за каждым в Ганзе.
«Запоздал ты что-то, приятель. Отмена».
Лука с трудом сдерживал злость: вот придурок, купился на дурацкий розыгрыш. Хьюго, конечно, отмороженный на всю голову, но все же не свихнувшийся птичий профессор. Будь взрывчатка настоящей, ударной волной разнесло бы весь этаж, и он сам оказался бы в эпицентре взрыва.
– Что тут, черт подери, происходит?!
Услышав властный окрик бригадира подрывников, Лука быстро опустил взгляд. Не хватало еще, чтобы Шлак вышвырнул его с площадки. О бригадире ходили легенды. Перешептывались, что во время войны он был подрывником и чудом выжил в пылающем аду, когда его отряд окружили, – единственный из всего взвода. Все его тело было изрешечено пулями, пробит позвоночник – если бы не экзоскелет, он вряд ли бы смог сделать хоть шаг. Лицо стягивали уродливые шрамы от ожогов, а вместо левого глаза была стальная пластина. Это, впрочем, совершенно не мешало ему видеть то, что обычно ускользало от взгляда начальства.
– Отвечай, Хьюго.
– Непорядок, бригадир, – непривычно высоким голосом проблеял Хьюго. – Каменщики бросай-дело, шепотки-пускай. Ленивые крысы! Я иди-мимо и скажи: «Время-нет перерыв, солнце – высоко».
– Ясно. Дай мне это.
– Что, бригадир?
Правая бровь Шлака едва заметно приподнялась.
– А-а, это? – Хьюго, метнувшись, как подстреленный, поднял запыленный брусок и поднес Шлаку. В руках бригадира муляж внезапно завибрировал и с шипением развалился надвое, испустив жалкий фонтанчик разноцветного конфетти.
– Шутка, – пролепетал Хьюго, в лице которого не осталось ни кровинки.
Шлак с каменным лицом стряхнул с затертой штормовки рассыпавшиеся блестки.
– Обхохочешься. Отойдем-ка на пару слов, парень.
Провожая взглядом ссутулившегося, закоченевшего от ужаса Хьюго, Лука почти готов был посочувствовать недругу, которого еще пять минут назад рвался измочалить.
– За работу! Живо! – гаркнул кто-то из старших. И все как будто только и ждали команды – засуетились, схватились за лопаты, молоты, кирки, тачки, и уже через пару минут на демонтажной площадке закипела привычная муравьиная возня. Вчера подрывники обрушили перекрытия восемьдесят седьмого этажа высотки, где когда-то, как гласила выцветшая вывеска, располагалась штаб-квартира NDR Media. Пыль уже осела, и каменщикам предстояло разобрать завалы, сгрузить бетонные обломки в тачки и отвезти к транспортерной ленте, которая спускалась до самой земли, где на погрузке уже ждали гигантские самосвалы.
Это в прежние времена люди строили. Небоскребы, дороги, мосты. Рыли подземные туннели, прокладывали рельсы, скрепляя мир стальными обручами. Только ничего путного все равно не вышло – старый мир взорвался,
Эфор – искусственный интеллект, следящий за общественным порядком.