Балканский венец. Том 2. Вук Задунайский
рано ли мы радуемся, господа? – спросил бывший адъютант его величества. – А то как сейчас зарубежные державы…
– А что зарубежные державы? Начнут войну? Не смешите мою бабушку! – ответил Апис. – Побухтят у себя в газетах да успокоятся. И даже приедут на коронацию. Никто не вступится за убиенного короля сербского, чай не эрцгерцог какой. Войны не будет. Даже жаль бедолагу, никому-то он не нужен, разбежались от него буквально все, начиная с собственного отца.
– Может, того? Похороним их по-человечески?
– Этих-то? – Апис скроил брезгливую гримасу. – Пусть поваляются до завтра. По мощам и елей. Не подоспей мы вовремя, что б они со страной сделали и со всеми нами? Нет, погребения они не заслужили. И что-то я не припомню, чтобы его двоюродный прадед Милош Обренович хоронил Карагеоргия с почестями, каких вождь был достоин. Только голову отрезал и отправил белградскому паше. Пусть скажут спасибо, что мы этого не делаем.
– То-то я думаю, чего это король… в смысле, Александр который, в последнее время всё про Карагеоргия говорил, – опять встрял бывший адъютант. – Какой-то старец напророчил ему, что род Обреновичей проклят, и что Караджорджа с того света дотянется до них своей черной рукой…
– Кстати, очень правильное пророчество, – ответил Апис. – Каждая сволочь должна знать, что Черная рука Карагеоргия дотянется до любого и покарает отступников без жалости и милосердия. Что это был за старец?
– Не помню, но можно найти в записях. Правда, там была еще и вторая часть пророчества…
– И…?
– Да какой-то бред про убийство какой-то австрийской шишки в захолустном босанском городишке, войну с Австрией, потом другую войну – с изогнутым крестом, про Россию и про каких-то людей с красными звездами во лбу… Но в конце было что-то типа: «Пролитая кровь всегда будет взывать о мщении. И не будет покоя ни тем, кто пролил ее, ни потомкам их».
Рассмеялся Апис.
– Хотел бы я встретиться с тем старцем. Правильные слова говорит. А что до проклятия, то я его не боюсь. Тот, кто радеет о пользе державы, не должен бояться вообще ничего. А потомков у меня никаких не будет, спросить будет не с кого. Только с меня.
С этими словами Апис развернулся и вышел в коридор. По всему дворцу уже слышались громкие разговоры, топот каблуков и звук перетаскиваемой мебели. Новая власть требовала новой обстановки. В секретере королевы был найден миллион франков.
– Что там? – раздались крики из ее будуара.
– Дайте-ка посмотрю…
– О, тут франки! Смотрите, как много! Их тут десятки… нет, сотни тысяч!
– Господи, сколько их тут? Откуда?
– Откуда надо, оттуда и есть, – прервал их бывший министр внутренних дел Генчич. – Давайте-давайте, собирайте все это побыстрее. Деньги, деньги давай сюда!
Апис спустился по парадной лестнице дворца. Всюду сновали военные и гражданские, в одной из комнат составлялась секретная и срочная депеша Петру Карагеоргиевичу. Апис вышел из дворца. Неподалеку, за кустами роз валялись растерзанные тела королевской четы,