Там, за горизонтом. Александр Сапегин
же виде, что и остальные участники трагедии, которым не повезло в момент кульминации оказаться на улице. Хоронить, честно говоря, нечего. Две бесформенные кучки тряпья, из которых порывами ветра выносило чёрные шлейфы пепла.
Походя подивившись собственной чёрствости, равнодушию и холодному расчёту, которые незаметно затмили остальные чувства и эмоции, если не выморозив их, то загнав подальше в тёмный угол подсознания, Михаил покрутил головой, механически прислушиваясь к окружающему миру. Где-то на задворках слухового восприятия на холостых оборотах лениво тарахтела чья-то машина.
Тихое урчание легковушки дополнялось периодическими утробными порыкиваниями крупного зверя – со стороны невидимой отсюда просёлочной дороги доносились звуки двигателя большегруза. Движок невидимого авто то затихал, то рьяно подхватывал обороты, на весь лес стреляя глушителем, словно раздумывая, заглохнуть ему окончательно или поддать газку, в конечном итоге не решаясь ни на то, ни на другое. Недалеко настороженно стрекотали сороки, в отличие от лесных сплетниц, вороны не утруждали себя проявлением осторожности, грая иной раз громче пыхтящего на проселке грузовика. Вот несколько наглых птиц выметнулось из-за вагончика, неся в клювах куски маринованного мяса. Всё ясно, там была ещё одна группа отдыхающих…
– Прости, мужик. – Тяжело дотопав до урчащего на стоянке четырёхколёсного коня, Михаил, совершенно не испытывая никакого пиетета, бесцеремонно стряхнул останки незнакомого водителя на снег, следом выгрузив из карманов котят. Всяко неизвестному машина уже не пригодится, как и его предполагаемым родственникам, если они не из тех, кто остался в пещере. В любом случае индивидуумы с претензиями пойдут лесом, а кто не согласится с маршрутом, отправятся полем. – Так, ребятки, посидите здесь, в салоне натоплено, так что не замёрзнете. Сиденья не драть… хотя делайте что хотите.
– Мяу! – возмущённо взвыл подарок дочке, которому и за пазухой неплохо сиделось.
В отличие от хвостатого напарника, его подружка перенесла выгрузку спокойно, тут же свернувшись компактным комочком.
– Крысохвостых не спрашивали, – отмахнулся Михаил, направляясь в подземелья.
– Ну, как? – табакерочным чёртом на освещённый пятачок выскочил нервничающий Николай.
– Что «как»? – опешил от напора Михаил.
– Мужики всех во втором зале собрали, народ на нервах, как на митинге. Дети эти ещё: «что там?» да «что там?». А что я могу сказать? Сижу на шухере, ни хрена не знаю.
– Мне мужики до лампочки, Наталья как?
– Успокоилась, я её к своей отвёл, девки её лучше меня успокоят.
– Да, Коля, я б сказал, что ты совсем мозгой зачах.
– Чего я зачах? – вскинулся Топоруков.
– Того, что башкой разучился думать, моча в голову ударила, елдой всё больше размышляешь. Бабу после стресса к бабам отвёл, революции захотел? Это ты молодец, умница мальчик. Хвалю! Наташка сейчас баб заведёт так, что ты