Светорада Золотая. Симона Вилар
это ведь княжна Смоленская Светорада! Пожелай нам удачи и богатства в этот солнцеворот[25], красавица!
В окрестных землях кривичей давно сложилось поверье, что встреча с прекрасной княжной, носящей столь звучное имя, сулит удачу. Встретить ее считалось хорошим предзнаменованием, ибо все верили, что лучезарная дочь князя облагодетельствована богами и щедро несет свой дар людям.
Светорада не заставила себя дважды просить, заулыбалась приветливо, помахала рукой, звеня браслетами, стала справляться о весеннем севе. Один поселянин указал ей в сторону, где на крутом холме стоял под березой длиннобородый волхв в белой одежде и, подняв руки, что-то бормотал, глядя на трепещущую на легком ветерке березовую листву.
– Служителя богов вызвали, – пояснила спутникам Светорада. – Недешево это обойдется селению. Вон сколько подношений приготовили.
Собравшиеся поселяне были не с пустыми руками: пришли с корзинами, где лежали бережно переложенные соломой яйца или белые шары творога, одни держали домотканое полотно, другие прижимали к себе кур или уток, а какая-то пара принесла крохотного, видимо из недавнего окота, ягненка. Всем готовы поделиться селяне, только бы волхв предрек им доброе.
Грек Ипатий поинтересовался:
– Отчего это ваш ведун так долго пялится на березу?
– Ясно отчего. Весна в этом году припозднилась, а теперь наступает так быстро, что люди волнуются – успеют ли с севом? Вот и кликнули волхва, чтобы тот определил по примете: если сможет он смотреть на солнце сквозь крону березы не щурясь, то продолжать сев бесполезно. Если же листва не больше дирхема агрянского[26] и солнце легко пробивается сквозь нее, то день-два еще можно сеять.
Царевич Овадия хохотнул.
– А разве селяне сами не смогут определить такое, без богослужителя?
– Так ведь покон же, древний обычай… – начала было княжна, но закусила губу, стараясь не засмеяться. А как увидела веселые искорки в глазах молодого хазарина, не удержалась, захохотала звонко, а за ней и Овадия, и даже выдержанный грек зашелся негромким мелким смехом. Только угрюмый Гуннар смолчал. Он вырос в смоленском краю и не понимал, как можно высмеивать старые обычаи.
Неподалеку от селения на ниве трудились поселяне. Княжна Светорада, заслонясь рукой от солнца, с удовольствием смотрела на них. Ей было любо видеть, как важно шествуют впряженные в ярмо волы, как отпадают от лемеха ломти рыхлой жирной земли. В полосу садятся грачи, тычутся носом и тут же взлетают, когда сеятели подходят ближе. Мужики в легких зипунах машут рукой из стороны в сторону, засевая полосу. Шаг, второй – и золотой дождь летит из горсти. Зерна падают в свежую землю, а сеятель бормочет про себя заклинание, положенное для благого произрастания семян.
– Ну что, едем? – спросил нетерпеливо Овадия, для которого не было ничего интересного в возне этих смердов.
В селении
Солнцеворот – год.
Дирхемы агрянские – арабские монеты – единственные металлические деньги на Руси, до того как там начали чеканить свою монету.