Катя. Александр Комов
жгут, – пояснил Альберт.
Он подошел к Олегу и указал на горящие, кем-то сваленные в кучу автомобильные покрышки, от которых по площади гулял черный дым.
– Кому должны? – нехотя поинтересовался Олег.
– Всем должны, нам, в том числе. Приставы работают. Народ протестует. Митингуют.
– Понятно, – сказал Олег и закрыл окно. – Все хотят на халяву. Странные люди. – Передернув плечами, Олег направился к выходу.
– И все-таки, «Интер»… мы не перегнули? – вновь спросил Альберт. – Что ты имел в виду, в конце?
Открыв дверь, Олег остановился и взглянул на Альберта.
– По-моему, было красиво, разве нет? – сказал он и вышел из кабинета.
***
В большой гостиной, уже порядком захмелев, Катя с Наташей обсуждали прожитый день. Перед ними, на журнальном столике, стояли две бутылки шампанского, ваза с конфетами и большая тарелка с клубникой.
Одетая в фирменный халат отеля, Катя с ногами забралась в кресло. Она уже рассказала обо всех своих злоключениях и теперь слушала Наташу, которая, расположившись на диване, вертела в руке спелую ягоду.
– Ну и пока он там автографы раздавал, то да сё, я и вернулась. – Наташа закинула в рот ягоду, наспех облизнула пальцы. – Потом в аэропорт, проводила и к тебе. Так что, уехал мой режиссер-французик… улетел. А прокурор… скучный какой-то, но… что-то в нём есть…
– Прокурор? Ты говорила – следователь! – пыталась не потерять логику Катя.
– Какая разница, – махнула рукой Наташа.
– А эта… твоя подружка, как её?..
– Ну, какая подружка, Катя! Эта гусеница мне глубоко… – Наташа хотела сказать «противна», но это было не то слово, и она воздержалась. – Он же её сюда на премьеру притащил, и… улетели, хотя в порту её не было.
Наташа задумалась и глотнула шампанского. Действительно, почему её не было в порту? Да ладно, хрен с ней. Наташа сделала ещё глоток и закусила ягодой.
– Он с ней кино… – вскинув брови, сказала Катя, – прилетели, улетели… Ты как вообще?
– Да никак, – уверенно сказала Наташа. – Ты о чем?! Где я, а где это чудо в перьях?
– Ты говорила, симпатичная, – напомнила Катя и, глотнув шампанского, облизнула губы.
– Ну, какая она симпатичная, так себе, пушистая такая, я же тебе говорю, как гусеница, которая больше всего на свете обожает зелень. Никчемный она человечек, Катя, жалко её. Боже, ты бы видела, какой она была на первом курсе – смотреть и плакать! Потом, да, похорошела. И вообще, Кать, на кой мне этот француз? Я кроме Испании вообще бы никуда… Испания! Энсьерро! – Наташа оживилась и сверкнула глазами. – Поехали бегать с быками!
– Я что, совсем?! – возмутилась Катя.
– Да, ты совсем не про это, – с грустной усмешкой сказала Наташа. – Тогда давай махнем в Австралию!
– А там что?
– Там я ещё не была.
– Я вообще нигде не была, – с печалью в голосе сказала Катя и поставила бокал на столик. – Слушай, у меня же… я же без паспорта, – вспомнила