Голоса любви. Яна Стивлорк
заглянуть в церковные ставенки, чтобы разузнать, что творилось внутри. И вот, внутри всё заблистало! Позолоченные иконки и боковые нефы засверкали, мешая хорошо всё видеть, кубки и помосты все засветились и посветлели. Все барельефы и арабески словно бы ожили и принимали непосредственное участие в церемонии, становясь словно бы тоже живыми гостями. Фигуры священников, стоящих уже у аналогия, стали как бы даже приветливее и добрее. Даже ризы их перестали внушать страх, как водится, чего-то королевского.
Мари, когда гордый, пушащийся от удовольствия жених взял её от шафера, взял её под руку, не смогла сдержать слёз. Дамы заохали. Протодьякон, шустрый и молодой, тут же залистал Библию и, перекинувшись с полным, старым, с длинною бородой миловидным теперь для всех священником, затянул молитв.
Гости запели псалмы, кто знал наизусть, кто знал пофразно, но все искренно и качая головами. В моменты таких вот священнодейств, брачества ли, крещения ли, траура, у всякого любая дурь уходила вон, и либо позже не возвращалась, либо ждала за церковными дверями.
Священник, окончив с благословенными молитвами и повернувшись лицом теперь к молодым, приказал им надеть кольца.
Микаэль блеснул глазами.
«Моя», – одними губами сказал он Марии, и она стыдливо опустила взгляд.
И их объявили супругами.
Эту свадьбу праздновали ни много, ни мало пять дней. А сколько народу собралось! Вся знать с округи и забугорная, разом забывшая неприязнь к Микаэлю и его славу сумасшедшего, стеклась ко всем мраморным залам замка отведывать кушанья на помосте, беседовать, знакомиться и плясать котильоны да мазурки. И простому люду дано было где повеселиться – все малые башни и большой зал были отданы для празднования остальным гостям, чинами ниже, а то и вовсе не имеющим иных. В дни эти разве что грачевня пустовала, не вынося непрекращающегося смеха и звуков музыки.
Казалось бы, счастливы были все. Но особенно молодожёны. Даже и на пятый день Мари и Микаэль счастливо перешёптывались за праздничным столом, планируя присоединиться к следующей кадрили. Как вдруг, музыка смолкла. Народ волной от выхода перешёптывался и расступался. В зал празднования, спокойным, размеренным шагом вошёл Виктор Примский.
«Герцог! Виктор Георгиевич!» – послышалось отовсюду.
«Ой, беду ожидайте!» – воскликнула Баронесса Виевина, схватив за руку Александру – белокурую скромную девушку, из своей многочисленной свиты.
«Это же не иначе как Его Светлость. А не отчаливал ли он за границу по каким-то важным делам?» – спросил кто-то из разряженной по случаю толпы.
«Пришёл устроить скандал, стало быть-с!» – кивнул Лорд Лобин, окруженный, как обязательно, кругом своих приближённых и шепчущихся дворян.
«Ах, бедная Мари! Что сейчас будет!» – прошептала ошеломлённая Маркиза Анджелика, ещё сильнее обмахивая себя веером, предчувствуя плохое.
«Он приехал!» – воскликнула Мими, пробираясь ближе к новобрачным.
Но Виктор не выглядел настроенным рушить праздник. Медленно, учтиво кланяясь достопочтенным