Рахит. Анатолий Агарков

      – Кис-кис-кис…

      Ни в какую. Будто черта невидимая пролегла. Васька сделает два шажка вперёд и остановится. Потом крутиться начинает, будто на цепи. А потом и вовсе домой убежал. Но и я не лыком шит – решил обмануть кошачью натуру. Это он пока дом видит, туда и стремится. Отловил кота и унёс за околицу – теперь попробуй! Что Вы думаете? Припустил мой хвостатый помощник в походах со всех ног прочь, будто знает, где его дом, и там у него молоко на плите убежало. Вот тебе и друг-защитничек. Запустил ему вслед снежком и решил больше не связываться.

      Огляделся. Сеновал подзамело изрядно. И всё-таки ему повезло – сугроб прошёл мимо. Что прихватил, так это свалку. Ну, свалка не свалка, а яма такая большая за околицей. В ней глину берут для строительных нужд и следом засыпают всяким мусором.

      Пошёл проверить, как сугроб с ней расправился. Ух, ты! Нашёл дыру в снегу, узкую, как воронка, как раз такая, чтоб человек упал туда, а вылезти не смог. Вот если б я её вовремя не заметил, так и поминай Толю Агаркова – замёрз, и до весны бы не нашли. Дна не видно – чернота. Страшно стало – а вдруг там кто прячется, сейчас как выскочит….

      Надо бы ребят позвать, да никого на улице нет. Побрёл домой со своей тайной.

      Ночью была метель. Когда наутро мы пришли туда с Серёгой Ческидовым и Юркой Куровским, никакой дыры не было. То ли забило её под завязку снегом, то ли сверху затянуло настом.

      – Была, братцы, ей богу, была, – чуть не плакал я.

      Ческидов, как самый старший в компании и рассудительный, прикидывал по ориентирам.

      – Так, вот сеновал, вон дома… Дыра должна быть здесь.

      Лишь только он утвердился в этом выводе, как мгновенно пропал из глаз. Стоял только что, и вдруг не стало. Чуя недоброе, мы с Юрком стали осторожно подходить к тому месту. Дыра нахально распахнула чёрную пасть в белом снегу. Проглотила одного и поджидала следующего дурочка-смельчака.

      – Серый, ты живой?

      – Жив пока, – голос донеся из такого глухого далека, что мы ещё больше перетрусили.

      – Бежим, папка дома, он поможет, – предложил я.

      – Ты беги, зови, – рассудил Юрок. – Я здесь постерегу – мало ли чего…

      Я рванул со всех ног, но у крайнего дома меня остановил дед Ершов:

      – Куда бежишь, пострел?

      – Там такое… – и я всё, торопясь, рассказал старику.

      Он снял с крыши сарая рыбацкий шест:

      – Показывай.

      Осторожно опустив шест в дыру, упёр, навалив на плечо.

      – Эй, там, вылазь потихоньку…

      Скоро в дыре показалась Серёгина голова, запорошенная снегом.

      – Дальше не могу, – застрял он в горловине, поворочался и со вздохом, – назад тоже.

      Дед Ершов сгрёб Чесяна за шиворот и, как пробку из бутылки, вытащил рывком из дыры.

      – Шапка там осталась, – радовался спасённый. – Весной поищем. А не найдём, не жалко – всё равно старая.