В поисках человечности. Эссе о гуманизме. Максим Чекмарёв
методам лечения.
Пациенты больше не привязаны цепями, но изобретение нейролептиков в 50-х годах открывает возможность для фармакологического стеснения. Мы возвращаемся к проблемам эпохи Возрождения. Человек более не является объектом интересов врача, теперь внимание медицины занимают болезнь и её механизмы развития – биоэлектрические, биохимические, генетические. Страдающий душевным расстройством человек начинает мешать науке и обществу, поэтому он изолируется при тяжёлых психических расстройствах или игнорируется при относительно лёгких.
Психиатрия имеет непростую биографию в силу особенности того, как именно возникает знание о душевных расстройствах. Пока она оставалась делом подвижников, увлечённых исследователей и неравнодушных врачей, она имела силы и средства помогать. Как только она стала системой, потерялось волшебство, пациент обесценился и стал маргиналом по вине самой системы помощи, шедшей рука об руку с изоляцией.
Медицинские дисциплины редко развивались таким путём. Обычно доступность помощи только улучшала качество жизни. Но развитие психиатрии оказалось похожим на рост религиозного учения, в котором, обычно после смерти основателя, набирают силу тенденции к институционализации и мотивы политической власти.
В этом нет ничего удивительного, похоже, помощь душевнобольному напрямую связана с отношением специалиста к нему. Здесь не обойтись без веры. Веры в человека, его ресурсы, присутствие здоровой части даже при самых суровых нарушениях. Как только возникает что-то, работающее по принципу конвейера, врач и пациент оказываются разделёнными стандартизированными категориями «нормальности». В этом отношении и психиатрия, и психотерапия ненаучны. Строго говоря, медицина тоже ненаучна, когда мы пытаемся изучать живого человека в процессе его бытия. Приходится соприкасаться с его страданием, хитросплетением судеб и массой социальных факторов от уровня образования пациента до состава его семьи. Чистый эксперимент возможен только в пробирке. Психика, как сказано в наиболее распространённом определении, – это субъективное отражение внешнего и внутреннего мира. Психическое расстройство тоже существует в первую очередь субъективно. Сегодня мы можем наблюдать изменение функции мозга, но оно ничего не говорит нам о том, что конкретно чувствует, думает и ощущает наш пациент. Мы не узнаем этого пока не спросим, пока не вступим с ним в контакт.
На границе двух людей действует клиническое мышление психиатра. Если контакта нет, если мы отрицаем саму возможность увидеть смысл в психопатологии, мы не способны помочь. Именно это происходит сейчас. Наиболее распространённые классификации болезней – МКБ-10 и DSM-V – рассматривают поведение, уделяют внимание внешним проявлениям. Тем самым врачи получают возможность только догадываться о внутреннем мире. Стремление стать наукой о материальном