А единороги будут?. Ирина Смирнова
ть. А потом вечная молодость, бессмертие, богатство… М–да.
Я тоже мечтала, само собой. Время от времени.
Вот как–то раз сижу я у себя на кухне, под любимым рыжим абажуром, с кружкой чая и интересной книгой. Про вампиров–зомби, представляете? Это же надо было додуматься… И вдруг раз, лампочка в абажуре протрещала что–то, подмигнула мне на прощание и погасла.
Я встала, вытянула вперед руки и пошла к выключателю, чтобы зажечь люстру. Дорогу примерно представляю – мимо холодильника и потом налево. И вот когда начала тянуть руку, то…
…в себя я пришла совсем в другом месте.
Я лежала в кровати, огромной такой, сочно–розовой, причем и на мне самой, судя по маячащему перед глазами рукаву, было что–то шелковое такого же отвратительного цвета. Кровать находилась в нише – слева, спереди и сзади была стена, над головой – довольно низкий потолок, а справа – зал… Честно! Настоящий огромный зал и где–то вдалеке – дверь. Она была приоткрыта, и там стояли двое – мужчина и женщина. Они переговаривались на непонятном… а, нет, вру, на более–менее понятном мне языке. О какой–то Алисе, опять завалившей очередной экзамен и позорящей семью.
Ух ты! Похоже, сбылась мечта идиота! Ну надо же… Отлично, значит, скоро появятся эльфы, вампиры, единороги… Дракона еще можно – всегда мечтала полетать…
– Она пришла в себя, леди, – мелодично–бархатным баритоном почти пропел мужчина и кивнул в мою сторону.
Женщина обернулась, и с лицом барыни, собирающейся одарить милостыней нищенку на паперти, подошла к кровати.
– Милая, как ты себя чувствуешь?
Голос у нее был приятный… был бы приятным… если бы не был таким сладко–вульгарно–томным. У меня даже зубы свело, но я постаралась натянуть на лицо улыбку:
– Спасибо, вроде бы хорошо. Вы не могли бы мне объяснить…
– Всему свое время, – женщина тоже улыбнулась.
Надеюсь, моя улыбка выглядит более естественно, чем ее, потому что у нее была типичная дежурная «американка» во все тридцать два зуба, цель которой именно в том, чтобы показать наличие этих зубов.
– Сначала Рикиши вас осмотрит, чтобы исключить все сомнения.
Женщина чуть отошла в сторону, и рядом со мной оказался мужчина, вернее, юноша.
Гладкая чистая кожа, четкий рисунок губ. Миндалевидный разрез глаз вместе со странным именем сразу навевали мысли о востоке. Правда, тогда парень должен был быть черным, как вороново крыло, но глаза и волосы у него были цвета… молочного шоколада…
Я с тоской вспомнила шоколадку, недоеденную мною, и недочитанную книгу, и… Ну, зато на работу завтра не надо, и то хорошо.
Рикиши осматривал меня очень бережно, как антиквар – хрупкую хрустальную вазу. Сначала он, едва прикоснувшись своими длинными пальцами к моему запястью, послушал пульс. Потом попросил меня сесть, поводил рукой перед глазами. Нахмурился.
Я чувствовала себя прекрасно, не считая легкой пунцовости щек – к присутствию такой красоты рядом необходимо было привыкнуть. А еще я с усилием сдерживала переполняющие меня разнообразные желания. Например, пощупать этого Рикиши – проверить, точно ли он настоящий. Ущипнуть себя – вдруг я проснусь? Повизжать от восторга – я в другом мире! Залезть от страха под кровать – мамочки, где я и что тут делаю?! Зажмуриться и тереть глаза, пока все не исчезнет…
Но мое физическое состояние было отличным. Однако я все равно напряглась – может на фоне небольшого расстройства психики мне мое прекрасное самочувствие только мерещится?
– Леди, внимательнее, пожалуйста, – юноша снова принялся медленно, плавно водить у меня перед глазами пальцами. А я, наконец, поняла причину его переживаний – в первый раз я смотрела на него, а не на его руку.
– Позвольте, я помогу вам встать.
Меня вновь очень бережно приобняли за плечи, от чего мое сердце забилось в груди, как взбесившаяся муха, и я оказалась стоящей босиком на довольно теплом полу.
– Как вы себя чувствуете, леди? – забота в голосе парня прозвучала настолько искренне, что я поверила и улыбнулась ему по–настоящему:
– Прекрасно!
– Ну, вот и замечательно, – напомнила о своем существовании женщина. Она тоже была шатенкой с карими глазами, но в ней не было ничего напоминающего шоколад. И разрез глаз у нее был привычный, европейский. Обычные большие глаза, маленький пухленький ротик, аккуратный подбородок, чуть вздернутый вверх носик… Бюст третьего размера, тонкая талия и широкие бедра. Тьфу!
Для полного счастья местная мода была нацелена на подчеркивание ее достоинств – тугой корсет платья затягивал талию еще больше, глубокий вырез сверху и плотный каркас лифа снизу выставляли часть груди напоказ… Пышная юбка на кринолине завершала картину.
На ее фоне я выглядела стриженным чахлым пони, серой мышкой… в ярко–розовом безвкусном балахоне!
– Рикиши позаботится о вас и все вам объяснит, – дамочка радостно зацокала в направлении к двери и, обернувшись, добавила: – У вас есть три месяца, поторопитесь.
Я