От Кремлёвской стены до Стены плача…. Борис Барабанов
дело подходило к тому, что отец кончал институт, и наша деревенская жизнь подходила к концу.
Мне жизнь в деревне нравилась больше, чем потом вся остальная жизнь в городах. В деревне весело с ребятами. И интересно было летом и зимой. Особенно во второй приезд, когда во время войны мы снова оказались в деревне. Я потом подробности расскажу, когда до войны дойду, попытаюсь что-то восстановить, вспомнить.
Состояние души в моем маленьком теле, я, конечно, не могу описать, все закоулки и изгибы. Я просто, по-моему, неспособен как Достоевский в романе «Преступление и наказание». Убил Раскольников старуху, и терзается как-то… И Достоевский так это все описал, что чувствуешь, как вместе с Раскольниковым переживаешь, сам принимаешь участие в этом деле.
У меня такого дара нет. Я, может быть, и попытаюсь кого-нибудь обрисовать для оживления повествования. Наверное, если бы этот зуд, это желание описывать чувства и внутренне состояние души человека появилось раньше, я бы мог более точно излагать психологические и общественно-политические причины наших поступков.
Меня часто спрашивают: «Когда я начал помнить, сознавать себя, с каких лет?» Удивительно то, что, мне кажется, что я себя помню чуть ли не с древних времен. Потому что, видите, как жизнь устроена? Она устроена так, что когда ты изучаешь историю, получаешь информацию, и она до тебя доходит от этих древних времен, информация доходит, вроде ты в то далекое время жил. Вроде как в Древней Греции ты себя помнишь, и участвовал в походах Александра Македонского, наблюдал расцвет и гибель Византии, русских князей киевских, Крещение Киевской Руси, княжескую междоусобицу, татарское иго, непокорных рязанских князей и их борьбу с князьями московскими и многое другое.
Понятно становится некоторое пренебрежение москвичей по отношению к Рязанцам и эти выражения: «О, за счет рязанского мужика» чего-нибудь или там: «О, Рязань косопузая». Это вроде как Рязань отсталая и мужик рязанский ленивый.
А почему это так? Потому что московским князьям очень трудно давалось подчинение рязанских князей. Рязанские князья привыкли к постоянному сопротивлению и были, как говорится на передовой: какое полчище ни идет – орда, татары, половцы, все через Рязань, с юга, с востока на Москву идут. Рязань была форпост обороны. Потом старую столицу Рязанского княжества полностью всю разрушили, и называлась она Переславль – Рязанский.
Потом современную Рязань построили в новом месте. Название сохранилось, потому что много крови было пролито в этих местах.
А раньше как-воевали-то? Все ножиками друг друга резали, мечами рубили, стрелами пронзали. Были контактные войны, и кровища текла рекой. Они вот, мусульмане, в последний день поста барана режут на улице кровь течет, вода в арыках красная становится. А когда идут бои, с контактным холодным оружием, кровищи течет рекой… И вот она, Рязань, и получилась. А рязанские князья, они не особенно московским подчинялись. Вот чтобы, вроде как унизить их, говорили «Рязань, одна голытьба живет», а рязанцы ленивые, ни черта