Будь со мной нежным. Кира Фарди
веткой. На ней короткая юбка, туфли на платформе и высоком каблуке, грудь обтягивает блестящий топ.
– Улька, ты во что вырядилась? – орет на меня подружка. – Ну, ей богу! Как деревня!
– Сама деревня! Мы идем или нет?
Я на Инку не обижаюсь, она всегда такая. За словом в карман не лезет, может и двинуть, если ее будут переполнять эмоции. Мы со школы дружим, ходили стенка на стенку. Боевая приятельница никому не давала спуску. Мы и в полицию вместе пошли. Только Инну взяли в уголовный розыск, а я попала в дорожную службу.
Мы протискиваемся сквозь толпу, занимаем свои места. И вовремя: только садимся, как раздаются первые аккорды. Я от нетерпения даже привстаю, чтобы лучше видеть.
– Эй, коза, ты здесь не одна! – тут же тычут мне в спину.
– Да пошла ты! – беззлобно отвечаю я.
– Привет, привет, мои фанаты! – на сцену вылетает Алекс. Он в блестящей черной коже, красив невероятно, у меня даже дыхание перехватывает от счастья. – Как сегодня день прошел?
– Хорошо, – ревет зал. – Мы тебя любим!
По рядам идет волнение. Фанатки вскакивают, растягивают приветственные баннеры, щелкают трещотками, визжат и кричат. Рядом девчонка плачет в голос.
– Я его люблю! Жить не могу! Что же делать?
Общее настроение передается и мне. Я вдруг тоже вскакиваю, слезами умиления наполняются глаза. Алекс вот, совсем близко, живой, его можно коснуться, заглянуть к нему в глаза, попросить автограф.
А дальше начинается волшебство. Музыка гремит, плачет и смеется, проникает в самое сердце, наполняет каждую клеточку тела любовью и обожанием. Я уже не замечаю, как вместе со всеми вскакиваю, взвизгиваю, кричу от восторга. Рядом беснуется Машка. Она еще большая фанатка Алекса. Мы даже состоим в его клубе, постим фото и видео, делимся мыслями и подарками.
Концерт заканчивается всеобщей истерией.
– Пойдем к сцене, – зовет Инка.
– Не пробьемся.
– Не ссы! Где наша не пропадала?
Она хватает меня за пальцы и тянет вниз. Нас удается пробиться сквозь толпу спятивших от любви малолеток, кто-то толкает меня, я оборачиваюсь и встречаюсь взглядом с мажором.
Меня словно бьют ножом в грудь. Такое равнодушие наваливается, такая скука! Я удивленно смотрю на беснующихся фанаток и не понимаю, что делаю в этом зале.
Зато мажор срывается с места. Он бросается к певцу и сжимает его в объятиях.
– Нет! – дружный вопль несется по залу. – Нет!
– О боже! Какой кошмар! Этот Алекс еще и с голубизной.
Я кручу пальцем у виска, так и знала, что мажорик того же поля ягода, пожимаю плечами и бегу к выходу.
Глава 7. Ленивый ангел
Сегодня я бабочка.
Расправляю крылья и порхаю с цветка на цветок. Вокруг невероятная красота. Передо мной колосится огромное поле. То там, то тут мелькают васильки, кучками собираются белые ромашки, легкий ветерок качает пирамидки иван-чая. От пестроты