Шестая брамфатура. Или Сфирот Турхельшнауба. Тимофей Ковальков
другой от силы сорок пять, как и ему. Мать и дочь, наверное, с нижнего этажа. У дочери жиры свисали складками, как у борца сумо. Махровый костюмчик розового цвета только подчеркивал полноту. «Вот ведь фыфра, – подумал Веня, – засадит кулаком в глаз, и свезут меня в морг». Старшая дама, напротив, была с виду безобидна: запущенная какая-то, иссушенная и затертая годами.
– Не может быть, – сказал он, зевая, – у меня сухо. Если хотите, взглянем на трубы.
Он провел их в ванную и продемонстрировал сухие, аккуратные и чистые поверхности. Проверили туалет, открыли дверцу в стояк – ничего подозрительного. Раз уж разбудили в такую рань, он решил спуститься к соседкам, чтобы оценить ущерб. Дамы не возражали, все гуськом пошли вниз по лестнице.
Своей ванной дамы, видимо, пользовались редко: на кафеле был заметен слой пыли. Никаких следов залива не наблюдалось. Он всмотрелся в лица соседок с удивлением.
– Вот, видите, нас систематически подтапливает, – настаивала басом младшая.
– Ровно с двух часов ночи дежурим, – добавила старшая.
– Ничего я такого не вижу, – промямлил он и решил уйти подобру-поздорову.
В прихожей Веня случайно скосил взгляд на боковую глухую стену. Там висела необычная картина. В черном звёздном небе плыли маленькие цветные шарики планет. Только сгруппированы они были необычно: не по кругу, а составляя сложный многоугольник. В центре сверкало лучами красное солнце, под ним, на одной оси, располагались бледная желтая луна и голубая Земля. Над Солнцем на той же оси были нанизаны неизвестная Вене девятая планета, а еще выше над ней Уран. Сатурн, Марс и Меркурий парили слева, а Нептун, Юпитер и Венера – справа. А вокруг комплекса планет был изображен символический силуэт светящегося космической плазмой человека с расставленными в сторону руками.
– Что у вас такое нарисовано? – Спросил Веня.
– Не обращайте внимания, это пустяки, – ответила старшая соседка.
Картина притягивала взгляд против его воли. Как ни противны были в эту минуту соседки, он задержался и рассмотрел ее получше. Веня заметил, что у каждой планеты на картине обозначено второе название. Солнце называлось «Тиферет», Луна – «Йесод», Земля – «Малхут» и так далее. Эти названия упорно напомнили ему что-то. Он изучал каббалу на пятом курсе, потому что в их институте ввели модную тогда теологию. Но он отнесся к этому предмету небрежно, глубоко не полез, сдал зачет кое-как.
– Вениамин, если вам любопытно, я вам поясню, – сказала младшая дама, – Перед вами дерево сфирот или «дерево жизни». – Здесь изображены девять сфирот и не-сефира Даат. Каждая сефира означает небесный сосуд и свойство мироздания. Например, Тиферет символизирует красоту и любовь, а Йесод – основание. – Соседка показала пальцем на два центральных кружка. Малхут – царство.
– Гвура означает строгость и суд, она соответствует планете Марс, – добавила старуха.
И вдруг