Шестая брамфатура. Или Сфирот Турхельшнауба. Тимофей Ковальков
как заползти на заднее сиденье удивительно красивой машины.
Автомобиль бежал плавно и бесшумно по Садовому кольцу. Минут через пять свернули в переулки и въехали во двор тщательно огороженного особняка. Веня прошел через рамки металлоискателя. Дежурный велел уму пройти в кабинет номер сорок восемь, на второй этаж, к старшему следователю. Следователем оказалась на удивление миловидная женщина средних лет, высокая, слегка полноватая брюнетка с короткими завитыми волосами. Одета она была в синюю форму, но немного странную, как бы ненастоящую, а сшитую на заказ для съемок сериала: уж больно игриво выглядели жакет и блузка. Казалось, костюм следователя был призван не прикрыть, а, наоборот, выставить напоказ пышную, но правильную грудь, стройные ноги.
Женщина сидела не за массивным письменным столом, а сбоку, у стеклянного столика, где чья-то заботливая рука сервировала кофейный набор: две чашки, красивый никелированный кофейник, печенье, сливки, сухофрукты и минеральная вода. Хозяйка кабинета расположилась в кресле свободно, положив ногу на ногу, демонстрируя восхитительные коленки из-под укороченной юбки с разрезом.
– Проходите, садитесь, Вениамин Осипович, – сказала следователь, не сводя с него раскосых глаз желтовато-зеленого оттенка, – угощайтесь, вот кофе. Если хотите, я попрошу для вас чаю, можно коньячку или мартини. Вы что предпочитаете в такое время суток?
Веня неуклюже плюхнулся в кресло и снова украдкой посмотрел на женщину. До чего же она была привлекательна! Ему показалось даже, что она смотрится чересчур игриво, словно только что выскочила из объятий любовника. Крупные симметричные формы лица, нереально широкий разрез рта. Взгляд влажный, немного обиженный, немного распущенный. Подобные женщины, напоминавшие тетю Риву из Черкасс, пугали его до нервной дрожи. Какая подвижная мимика, какая бесстыдность манер, какое сладострастие во взгляде, раскованность…
– Меня зовут Дорис Викторовна Скунс, я буду вести ваше дело, – произнесла следователь, – и сразу должна вас предупредить: не пытайтесь изворачиваться. В прошлом я работала психиатром, так что все ваши мужские тайны я просто прочту у вас на лице. Кстати, нашему ведомству и без всякой психологии многое о вас известно.
– Да? Неужели? – удивился Турхельшнауб. – Я вроде ничем таким не провинился…
– Ну, не прибедняйтесь, мелкие грешки за всеми водятся. – Дорис Викторовна улыбнулась так обаятельно, что Турхельшнауб на целую минуту забыл, где он находится.
– Если вы имеете в виду подписи на документах, то меня вынудили. – Он почувствовал, что начал оправдываться слишком рано.
– Вениамин, позвольте мне называть вас так, я должна откровенно признаться: у меня лежит внушительное досье на вас. Если хотите, я вам прочту кое-что.
Она сменила позу, плавно убрала одну ногу с другой, невольно продемонстрировав замысловатый узор чулок. Пододвинулась ближе к нему, распространяя горький миндальный запах дорогого парфюма. Турхельшнауб застеснялся,