Шестая брамфатура. Или Сфирот Турхельшнауба. Тимофей Ковальков
Дорис Викторовна в самое ухо. – Вот я вас и поздравляю. Вы же влюбленный? Только не говорите мне, что я вам хоть немножечко не нравлюсь, не поверю!
Дорис Викторовна улыбнулась так мечтательно, словно вспомнила романтический момент из любовного фильма.
– Нравитесь, – прошептал он, невольно почесывая ухо, растревоженное ее горячим дыханием. У него закружилась голова.
– Вот и забирайте вашу открытку. И валите ко всем чертям! – Последнюю фразу Дорис Викторовна произнесла громко и грубо, на весь коридор.
Веня в полной растерянности покинул здание и сразу вспомнил о своем намерении накачаться в хлам. Домой идти не стоило: там было слишком одиноко и неуютно после ухода Капитолины. Хорошо было бы пойти в какой-нибудь ресторан.
«Холодное сердце»
Ресторан «Холодное сердце» располагался неподалеку, в полуподвале старинного особняка, чудом уцелевшего от реновации. Поговаривали, что в советскую эпоху в здании располагался секретный институт, где разводили боевых пчел в пику американцам, работавшим, по данным разведки, над загадочным «боевым комаром». В эпоху девяностых в доме временно учредили кооператив по производству полиэтиленовых мешков, которые очень пригодились для упаковки трупов после многочисленных разборок. А когда хозяева кооператива разбогатели, они сделали ремонт и открыли ресторан. С названием у них вышла промашка. Один из владельцев услышал старый девиз: «чистые руки, горячее сердце и холодный ум», но он по невежеству все перепутал и решил, что ум должен быть чистым (в этом ему слышались отголоски буддизма), руки – горячими (от непрерывной борьбы), а сердце – холодным (чтобы не испытывать сочувствия к врагам). Впоследствии ошибка вскрылась, но курирующие ресторан чиновники сочли такую версию даже забавной.
Интерьеры ресторана отличались нарочитым аскетизмом с налетом тюремной эстетики. Скамьи и столы были выполнены из неструганных почерневших досок, потолки были темные, низкие, сводчатые с медными керосиновыми лампами, свисавшими на толстых цепях. Вдоль стен укрепили настоящую колючую проволоку. У входа дежурили часовые в шинелях советских времен, с хрипящими от надрывного лая овчарками на поводу. Заведение специализировалось на советской кухне, но и русскую национальную кухню здесь тоже пытались возродить.
Официанток для шика одели в военную форму старого образца. Особенно пикантно смотрелись на молодых девчонках грубые хлопчатые колготы и огромные, стучащие по полу кирзовые сапоги. На головах их красовались пилотки со звездами. Выпивка и закуски подавались в алюминиевых мисках и граненых стаканах. Для пущего погружения в эпоху официантки могли и нахамить клиенту, и бросить миску на стол небрежно, и даже забыть протереть стол. Из динамиков, стилизованных под советские радиорепродукторы, лился блатной шансон.
Турхельшнауб заказал традиционный фирменный чефир, миску квашеной капусты, шматок сухой краковской колбасы, пива и водки,