Люди. Звери. Остановки. Виктор Маен
давай, поплавай, ихтиандр, – улыбалась та, расчёсывая мокрые волосы.
Он был здесь не первый раз и знал, что, объехав озеро вокруг, можно попасть на очаровательную безлюдную полянку с топким берегом, поросшим осокой. Место не для купания, в воду там не войти и не выйти, сюда только заезжали изредка парочки… послушать шёпот листвы и щебетание птиц.
Побросав наспех одежду в машину, они выехали на лесную дорогу. Путь оказался долгим и нелёгким, как показалось Семёну, объезжать многочисленные ямы и ухабы получалась с трудом, Лена «безобидно» развлекалась, то ежеминутно покусывала Семёна за мочку уха, то её бесстыжие руки нескромно путешествовали по его телу, тут и там делая короткие и горячие остановки. Все эти действия были приятными до одури, но машину вести мешали, доехать наконец-то до поляны для Семена означало тоже самое, что и для умирающего от жажды бедуина добраться до оазиса в пустыне.
– Ты откуда место это знаешь? – Лена хитро сощурила глаза. – А…а, понимаю, наверное, не первую меня сюда привёз, котяра ты помойный!
Семён хотел было что-то возразить, особенно по поводу котяры, но не успел, Лена с мастерством цирковой наездницы переместилась с пассажирского сидения верхом на него, обхватила ладонями лицо и хищно впилась в его губы, всё вокруг перестало существовать, мысли и чувства вплелись в какой-то сладостный безумный круговорот. С ветки сорвалась и полетела над озером испуганная птица…
– Ну что, товарищи нахимовцы, сегодня последний день шлюпочной практики, – немолодой уже мичман прохаживался, заложив руки за спину, вдоль построенных в две шеренги юных морячков, – вот по этому озеру мы должны пройти заданным мною курсом и с определённой скоростью. Занятие последнее, – повторил мичман, и понизив несколько голос, почти вкрадчиво добавил, – Зачётное! – При этом многозначительно поднял вверх указательный палец правой руки. Измотанные практикой матросы сразу приободрились, потухшие уже было глаза засветились чем-то живым. Неужели это сегодня закончится! Задолбались грузить на машину этот огромный ял, таскаться от одной воды к другой. И мичман, этот старый мудак, всё рвение своё показывает перед начальством, экспериментирует на разных водоёмах, всё хочет доказать, что ход яла на шестнадцати вёслах по заливу отличается от хода той же посудины с тем же количеством вёсел по озеру. Ну, ни идиот, якорь ему в задницу!
По команде старшего, всё расселись по местам и отчалили. Устроившись поудобнее на корме, мичман дождался, когда лодка выйдет на чистую воду и дал счёт.
– И р… раз, и р… раз! – чеканно вылетало из его прокуренного рта и сопровождалось коротким и резким взмахом руки. В такт его голосу матросы синхронно налегали на вёсла, ял стремительно набирал ход. Волны, даже самой небольшой, не было, усталое солнце уже зависло над линией горизонта, готовое провалиться на последнем издыхании, и только одинокая лодка будто летела над водой.
– И р…