Люди. Звери. Остановки. Виктор Маен
и заодно поймёт некоторые нюансы нашей деятельности.
– Саныч, тогда через неделю там совещание итоговое, мы бы поехали вместе, с руководством познакомлю и, вообще, с кем нужно.
– Не вижу никаких препятствий, – отхлебнул я уже остывшего кофе.
– Ты самое главное не тушуйся, Андрюха, – они мчали по трассе ранним туманным утром. Михаил Александрович удобно расположился на переднем сидении и тоном опытного наставника увещевал своего молодого коллегу:
– Надо съездить в район, посидеть на совещании, болтовню эту послушать, гривой покивать, в общем поставить галочку, понимаешь?
Андрей лихо обошёл большегруз, Миша вжался в сидение.
– Ты эта… как его, поаккуратней немного, всегда гоняешь так? Андрей криво ухмыльнулся и чуть сбавил скорость.
– Так вот, – переведя дух продолжил он, – руководители там адекватные, в прокуратуру сходим. Я тебя представлю всем, кому нужно, что б знали, что у них куратор новый. Если посидеть предложат, рюмку там опрокинуть. Не отказывай. Надо галочку поставить, что б запомнили тебя. Ну, а по работе я тебе объясню всё.
Райотдел милиции являл собой унылое зрелище. Площадка перед зданием давно уже просила нового асфальта, в середине её располагалось углубление, что-то вроде широкой и пологой воронки, залитой грязной водой осенних дождей. Посередине этой лужи плавала дохлая кошка. Обшарпанная двухэтажная бетонная коробка неопределённого землянистого цвета тоже оптимизма не добавляла, то же самое, если не хуже, можно было сказать и о внутреннем убранстве этого дома скорби. Картину дополняла такая же безрадостная серая улица с домами постройки времён сына «Кузькиной матери», с разбитым тротуаром и дорогой в колдобинах.
«Дааа, попал – подумал Андрей, – это ж не место, подлость просто какая-то. Блядство, сифилис и змеи, ни дать ни взять». Он дёрнул сигарету из пачки и грустно закурил.
Совещание началось бодренько. После вступительной речи начальника один за другим на трибуну поднимались руководители различных уровней, кто-то быстро и чётко докладывал о своих грандиозных успехах, в чём была особая стратегия: чем увереннее и быстрее говоришь, тем меньше у слушателей возможности вставить слово или задать неудобный вопрос. Кто-то начинал издавать звуки, больше похожие на блеяния овцы, и такой докладчик, как правило, был обречен на публичное унижение, которое только если не заканчивалось улюлюканьем и бросанием в говорившего гнилыми помидорами.
– Слово предоставляется куратору нашего района от Управления уголовного розыска полковнику милиции Волкову Михаилу Александровичу, – объявили присутствующим.
Миша сделал лицо и попёрся к трибуне. Вещал он ту же ахинею, как и все предыдущие ораторы, к тому ещё было добавлено его природное косноязычие, которое невозможно было вытравить, как армейскую синюю наколку на плече, так, чтобы следа не осталось. Андрей затосковал. Какие «одухотворённые» лица