Бродячие псы философии. Роман в рассказах. Роман Воликов
в шлеме нахмурился и не проронил ни слова.
«На немца не похож, – подумал Автандил Степанович. – На турка тоже. Что за неведомый басурман?»
Человек взял в руку копьё, замахнулся и направил его в сторону Сиракузова.
– Эй, дядя! – крикнул Сиракузов. От страха он вжался в скамейку. – Их бин, конечно, простой сапожник, но на выкуп денег наскребу. Давай это, без кровопускания.
Человек в шлеме, не опуская копья, заговорил. Говорил он долго, нудно, и, главное, непонятно, ни одного привычного слова Автандил Степанович не услышал. Наконец незнакомец угомонился, показал копьём на горизонт и томно произнёс: «Медея!».
– А, Медея Ивановна! – обрадовавшись, крикнул Сиракузов. – Что же вы сразу не сказали? Знаком я с Медеей, в квартале от меня живёт. Да и не я один. Чего уж лукавить, с ней пол-Батума, э-э, знакомы. Вот уж не думал, что у нашей толстушки такая неслыханно международная репутация.
Человек в шлеме заинтересовано посмотрел на Автандила Степановича и бросил ему верёвку.
Взобравшись на палубу, Сиракузов увидел с десяток здоровяков, одетых зачем-то в бабские юбки.
– Тесеус, – хрипло сказал человек в шлеме и стукнул себя кулаком в грудь. —
Арго, – он показал на здоровяков и корабль.
«Что-то я про это слышал, – мелькнула смутная мысль в голове Автандила Степановича. – Но, убей бог, не помню, что именно».
– Медея! – призывно повторил человек в шлеме.
«А-а-а! Дорогу просит показать, – догадался Сиракузов. – Заблудились, сердечные!» – И выразительно пощелкал пальцами по шее: «Нет, братцы, сначала выпить. А то не доживу до берега».
Тесеус понимающе кивнул и поставил на деревянный чурбан кувшин с вином. Автандил Степанович отхлебнул, на душе сразу полегчало и вдруг, как на духу, он вспомнил историю, которой заслушивался в детстве в церковно-приходской школе: про колхидскую царевну волшебницу Медею, которая сбежала с золотым руном, влюбившись в греческого героя Ясона, родила от него детей, потом этих детей убила, когда Ясон с ней расстался, скрывалась в Афинах, где пыталась отравить царского наследника Тесея.
«Этого, что ли, – пьяно размышлял Автандил Степанович. – Похож, сукин сын, повадки царские. Когда же наша Медея так начудить успела. – В голове Сиракузова всё окончательно перемешалось. – На вид такая простая женщина, отзывчивая и не подумаешь, что изверг. Они же её убивать едут. Нет, ребята, так дело не пойдёт, в прошлом году в нашем городе телефонную станцию открыли, а тут просто натуральная вендетта вырисовывается».
Сиракузов поднялся на неверные ноги и возвестил: «Опоздали, други! Умерла наша Медеюшка, третьего дня похоронили. Лично комок землицы в могилку бросил».
Здоровяки в юбках встали вокруг Автандила Степановича и оголили кинжалы.
– Точно говорю, – пучил глаза Сиракузов. – Кырдык Медее Ивановне приключился, полный и окончательный крантец