Падение Хаджибея. Утро Одессы (сборник). Юрий Трусов
отары. Пастушок, услышав крик ордынца, зябко повел худыми плечами и покорно побежал на зов. Толстяк, переваливаясь на своих кривых ногах, засеменил ему навстречу. Подойдя к нему, он со всего размаха хлестнул юношу нагайкой по лицу. Рваная тюбетейка слетела с бритой головы мальчика. Хлесткие удары следовали один за другим, вырывая куски кожи со смуглых щек мальчика. А он даже не закрывал лицо руками, а покорно стоял перед своим обидчиком, пока не упал ему под ноги.
Кондратка почувствовал, что у него заныло сердце от обиды и кровь застучала в висках. Схватив лук и натянув тетиву, нацелил он железный наконечник стрелы в горло кривоногого. Еще миг – и стрела просвистела бы в воздухе, но цепкие руки товарища вырвали у Кондрата лук.
– Ошалел, что ли? Себя да и нас из-за басурмана сгубишь, – прошептал Грицко Суп, оттаскивая товарища подальше, в заросли травы.
Молодой Хурделица сердито взглянул на него:
– Эх, зря ты не дал мне в кривоногого стрелу пустить.
Озен-башлы[15]
Кондратка хорошо запомнил татарского пастушка и, когда спустя год встретил его в камышах Лебяжьей заводи, сразу узнал.
А было это так.
Захотелось хлопчику белого и черного лебедей поймать, чтобы потешить слободских дружков. Уж больно красивы рядом лебеди – белый с черным. Очей не отвести!
Бить птиц без нужды Кондратка считал, как и всякий настоящий охотник, грехом великим. А вот поймать их, чтобы показать в слободе, а потом опять на волю отпустить, – что ж, это дело хорошее, веселое. Но лебедь, как известно, птица чуткая, хитрости превеликой, в руки так просто не дается.
Вот и затаился Кондратка на берегу заводи в камышах, у старой вербы. Ветви ее с серебристыми листочками склонились над водой. На одной такой ветке хлопец и укрепил сетку, натянутую на обруч, и протянул веревку так, чтобы, дернув за нее, накрыть сеткой лебедя, когда тот будет проплывать под ивой. До самого обеда сидел терпеливо Кондрат в своем убежище. Несколько раз лебединая стая проплывала мимо, в стороне от его ловушки.
Наконец один из лебедей стал медленно приближаться к иве. У молодого птицелова от волнения перехватило дыхание. Вдруг совсем рядом раздался какой-то шум, который затем был заглушен резким кабаньим рыком и конским топотом. Лебедь, испуганный этими звуками, сразу отплыл от берега. Кондрат в досаде обернулся и обомлел. Раздвигая камыши, на низкой лошадке галопом въехал на берег молодой ордынский наездник, преследуемый хрипящим от ярости кабаном. Зверь, как выброшенное из пушечного жерла ядро, стремительно метнулся под ноги скачущему коню и сбил его на землю. Конь вместе с всадником упал в камыш, чуть было не придавив сидевшего в своем убежище Кондратку. Острые кабаньи клыки распороли брюхо лошади. Расправившись с конем, зверь повернулся к всаднику, придавленному тушей лошади. Ордынец был бы растерзан им, если бы Кондратка не прыгнул на спину кабана, покрытую твердой, засохшей тиной. Изловчившись, юноша метко ударил ножом в сердце животного. Легко,
Имя, в переводе означает «начало реки».