Зарево. Пекло. Диана Ва-Шаль
зеленому ковру. Массивные гранитные вазоны перевернуты, трещины виднелись на полу и стенах. Брошенные вещи. В какой-то момент я в нерешительности остановилась, думая, нужно ли в одиночку идти дальше? Но было тихо. И ночью никто не пытался на нас напасть. Зараженных в здании тоже быть не могло.
Анфилада залов в правом крыле. Длинная галерея в левом. В галерее десятки дубовых дверей, ведущих в кабинеты и переговорные, а напротив них высокие окна, из которых открывался вид на город. Между оконными рамами – картины. Если постараться, можно было найти связующий между ними сюжет, завязанный на возвышении человека посредством злата, драгоценностей и денежных пачек. Специфический выбор для подобного места.
Я замерла у последней картины. Вернее, перед тем местом, где она должна была находиться. Вместо холста в добротной раме на бархатистой темно-оливковой стене растекшаяся кровь. Не брызги. Не отпечаток. Будто бы чью-то голову разбили об это место. Многократно. Можно было различить налипшие к кровяным сгусткам волосы.
Отшатнулась. Потеки старые, впитавшиеся в настенное покрытие. Объемные. Тошнота подкатила к горлу. Глаза опустились, вслед за потеками, к полу, к ковру, – тянущиеся следы начинались отсюда.
Шаги раздались справа. Заведя руку к пистолету, я резко обернулась. В мою сторону неспешно направлялся Виктор.
– Прошу прощения, если напугал, – сказал он мягко, показывая пустые руки в символ своего дружественного отношения. – Заметил, что Вы рассматриваете полотна…
– Решала немного осмотреться. А искусство, знаете ли, всегда притягательно, пусть порой и безобразно, – и кивнула в сторону кровавого следа, не спуская глаз с Виктора и ожидая его реакции. Губы его дрогнули в улыбке.
– Можете не увиливать и задавать вопросы напрямую. Если на какие-то я смогу ответить, то с радостью это сделаю. Мы, увы, не в том положении, чтобы разыгрывать хитроумные игры кабинетной дипломатии, – Бенар подошел ко мне, сцепливая руки в замок за спиной и смотря на кровавое пятно. – Один очень состоятельный человек заказал эти холсты, как иллюстрацию своего золотого (во всех смыслах этого слова) пути. Но последнюю картинку, где он восседал на троне из оружия, денег и человеческих голов, как Вы видите, отсюда убрали. Оставили след его собственной головой, как иллюстрацию реального завершения сей истории.
– Это дел рук почитателей Трех?
– "Почитателей"? Вам не кажется ваша формулировка несколько негативной?
– Вы увиливаете от ответа, потому что не знаете его, или все же решили разыграть борьбу кабинетной дипломатии?
– Прошу прощения, не удержался, – Виктор улыбнулся. – Пройдемся, Штефани? Вас ведь так зовут?
Виктор Бенар. Когда он показался мне аристократичным политическим игроком, я не слишком сильно ошиблась. Политолог, профессор с ученой степенью. Его слова о том, что большую часть своей жизни он проработал на Севере, меня тоже не удивили. Покинул землю обетованную он около