Младшие братья. Игорь Вереснев
Маакс! – удивился Савай. – Когда человек голоден, он зовёт кормителя, когда нужна одежда – одевателя, когда требуется лететь – летателя. Для этого в голове каждого человека есть пониматель. Только у маленьких детей их нет и у дикарей. Но тебе криссы его вживили, не беспокойся.
Последняя фраза Максиму не понравилась. Он быстро провёл рукой по голове, но никаких шрамов не нащупал, и волосы были на месте. Хотя, вживлять можно по разному.
Решив разобраться с этим позже, он подошёл к столу, разглядывая невесть откуда появившееся угощение. Он и в самом деле проголодался, пора было перекусить.
– И чем его есть можно? – полюбопытствовал.
– Пальцами, чем же ещё. Ешь, как ты привык у себя в… Рос-Тоэ.
Спорить и рассказывать о ложках и вилках Максим не захотел, потянулся к тарелке. Но Савай вдруг закричал, брезгливо замахал руками:
– Постой, не сразу же! Как так можно, на тебя ведь смотрят? Дождись хотя бы, пока я тебя покину, – и поспешно метнулся к выходу.
– Сам сказал – «как привык», – пробубнил ему в спину Максим.
Но всё же дождался, пока стена комнаты «зарастёт», отделяя его от усаживающегося на летающий диван Савая. Лишь после этого пододвинул к столу удобное кресло – нормальное, не летающее, – подтянул к себе блюдо, и, подцепив крайний шарик, отправил его в рот.
В первый миг он не понял, на что это похоже по вкусу, слишком необычными оказались ощущения. Потом понял: печёночный паштет приправленный сладким до невозможности сгущённым молоком. Максим терпеть не мог печёнку во всех её видах, и не любил сгущённое молоко. А уж одновременно…
Он скривился от отвращения, готовясь выплюнуть полупережёванный шарик. Но куда выплёвывать? Не на пол же, блистающий первозданной чистотой! Он попытался протолкнуть сладкий комок вниз по пищеводу. Желудок сжался, не желая принимать отвратную пищу. И Максим понял, что если проглотит, то в следующее мгновение выблюет. Нет, следовало выплёвывать, пока не поздно!
Он не видел, откуда появилась стайка мелких серых мошек. Будто прямо из воздуха сгустились и принялись виться перед носом. Он отмахнулся, и, не в силах больше держать во рту печёночно-сладкий ком, сплюнул под стол.
Мошки устремились вслед за плевком. Несколько секунд – и тот исчез.
– Ничего себе! – изумился Максим. Повелительно указал на тарелку: – Тогда и это уберите, я таким не питаюсь.
Мошки подчинились. Две минуты – и тарелка блестела, как вымытая. Ещё через минуту не осталось и самой тарелки. Мошки покружили-покружили над столом, и растаяли в воздухе.
– Здорово у вас здесь уборка организована, – похвалил неизвестно кого Максим.
Однако есть хотелось всё сильнее. И он прикинул, чего бы возжелать? Хотелось всего и много, но… неизвестно ведь, как работает этот их «кормитель». В конце концов он решил не рисковать, остановиться на самом простом – бутерброде. С сыром. И большой красный помидор в придачу.
Подумано – сделано. О тарелке Максим забыл, бутерброд с помидором возникли прямо на столе. Ерунда!