Шесть лет. Эль Севено
был у нее после пребывания на солнце. Что касается лица, то оно выдает ее ежедневную борьбу. Несмотря на усталость, их мама приготовила для нас поднос с холодным пивом и графин лимонада. Я забираю его, и она благодарит меня широкой улыбкой.
Я очень тронута тем, что она помнит о моих предпочтениях. Когда мы летом возвращались домой после дневных прогулок, я всегда просила именно этот напиток. Потому что только она знала, как приготовить его так, чтобы мне понравилось. Не слишком сладко. Не слишком кисло. Восторг.
Мы садимся вокруг журнального столика. Я рядом с Брисом, Льюис рядом с мамой.
– Ты еще красивее, чем раньше, – искренне делает мне комплимент она.
– Спасибо.
– Очень жаль твою бабушку.
Она мрачнеет, как и ее дети. Моя потеря все еще свежа, поэтому им может быть интересно, как я отреагирую, если разговоры будут заходить о Нану. Но бабушка не была из тех, кто жалеет себя, поэтому я не грущу, что ее больше нет. Я просто представляю, что в другой жизни у нее будет больше приключений.
– Не стоит. Она прожила ту жизнь, которую хотела.
– Я слышала, что она оставила тебе свою лавку и квартиру, – говорит их мама с любопытством.
– Да. Я планирую все переделать.
– Сама? – удивляется она.
– Да, мне не привыкать. Четыре года назад я открыла свой собственный бизнес по дизайну интерьеров. Еще я прошла курс каменной кладки. Хотела сопровождать своих клиентов на протяжении всего ремонта.
– Впечатляет.
– К сожалению, дело оказалось не очень прибыльным.
– Мне жаль.
– Ничего страшного. Я научилась на своих ошибках и не намерена повторять их снова.
– В любом случае ты очень смелая, – по-матерински хвалит она меня.
– Думаю, что эта работа пойдет мне на пользу.
Я хочу иметь что-то свое. И заняться чем-то еще в своей жизни, кроме заботы об отце и сестре. Даже если я люблю их всем сердцем.
– А как поживают твои отец и сестра?
Легки на помине…
Я вытягиваюсь на диване. Думаю, они ничего не заподозрят, я давно научилась отвечать на этот вопрос, не выдавая своих эмоций.
– У них все хорошо, спасибо.
Когда я поднимаю свой напиток, то замечаю движение в комнате. Раф замирает у входа в гостиную и смотрит на меня, потом обводит взглядом всех нас.
Я давлюсь лимонадом. Он принял душ, надел другие шорты и майку. Я позволяю своему взгляду задержаться на его руках, мышцы которых напрягаются при каждом движении. Он садится в кресло напротив нас и не улыбается. Зато его черные глаза постоянно ищут мой взгляд.
– О чем говорите? – спрашивает он, берет бутылку и откупоривает ее об стол.
– Раф! – ругается его мама. – Что я тебе говорила?!
Кажется, любимчику не нравится, когда его отчитывают при всех.
– Хорошо… Извини, – произносит он, прежде чем сделать глоток.
Раф не обращает внимания на мать, которая бросает на него недовольный взгляд, и поворачивается