Нос. Роман Сергеевич Беляев
согласен, – я был с ней согласен. – Они просто под одну гребёнку всех сметают, вообще не смотрят на специфику.
– Ты бы видел критерии этого… говна, которое по ошибке зовётся диагнозом, – продолжала она, даже покраснев от злости. – Это абсолютно бессмысленный диагноз, который раньше ставили по политико-идеологическому усмотрению, а теперь… По долбоебическому. Нам давали читать, да и вообще историю шизофрении рассказывали как диагноза. Ещё сам Блейлер, который шизофрению ввёл как диагноз, нёс бред по типу: «Если человек артист, художник, философ, переосмысляет устоявшиеся вещи и придумывает новое, или просто интересен как личность, то он шизофреник!». Это не цитата, но в общих чертах так. Да, отличная наука, отличная медицина! Браво великим умам! Сам-то он, наверное, себя шизофреником не считал. Хотя, сука, по его же критериям он и есть шизофреник: проявил философский интерес и «открыл» шизофрению. А уж если с ним было о чём поговорить, то есть он был интересен как личность, то тут уж неизвестно, как он избежал участи пациента… Что за тупые люди вокруг, да ещё и с такой силой…
Страсть её к этой теме была столь ярой, что мне даже стало не по себе.
– А чё ты тогда на психиатра учишься, если тебя так это раздражает? – очередную глупость спросила Света.
– Меня не раздражает ЭТО, – немного успокоилась Саша. – Меня раздражают глупые люди, которые делают и говорят глупые вещи, а от этого потом страдают толпы людей, а дураки эти не несут никакой ответственности. Как удобно! Учиться кучу лет, чтобы по итогу только и твердить: «Вялотекущая шизофрения! Вялотекущая шизофрения!», как бабки на базаре товар свой продвигают.
– Да и сама концепция шизофрении весьма странна. Сборная солянка каких-то синдромов разносортных, – добавил я.
– Вот! Иногда, конечно, кроме как «шизофрения» никак описать нельзя ситуацию у больного. Но во многих случаях её ставят просто потому, что у врача обед через пять минут или перекур и он не хочет задумываться, напрягаться. Если вообще он когда-либо хочет задумываться и напрягаться. Вот ты, – обратилась она ко мне. – Ты же вот нормальный человек. Ну да, есть там какие-то проблемы незначительные. Но чтобы приплетать сюда шизофрению? Ты что, видишь галлюцинации? Бредишь? Человека от шляпы не отличишь? Ну конечно отличишь! Так причём здесь шизофрения? «Вялотекущая»? Она либо ШИЗОФРЕНИЯ, либо НЕ ШИЗОФРЕНИЯ! А «вялотекущая» и подобная ей мусорная фигня просто придумана чтобы людям жизни ломать!
– Несостоятельность такого диагноза, конечно, вне всяких вопросов, – решил поддержать диалог Марк. – Но что, если тогда слово «шизофрения» не значило так много, как сейчас? Ну, типа, когда Эйлер или кто там описывал это понятие, то он, может быть, не подразумевал, что это будет такое клеймо? Типа шизофрения и шизофрения, не болезнь, а просто термин для описания артистичности или интеллектуальности человека? Лёгкого безумного гения?
– Да не важно, что он там подразумевал или не подразумевал… – грустно произнесла Саша. – Важно, что к ярлыкам и халатности это пришло.
Марк обнял