Растяпа. Не прошедшие горнило. Анатолий Агарков
то есть писать не то, что думаю, а за что платят. Теперь я уже не считал это моральным и психологическим падением. Подобный шаг не в моем характере, но презирать себя за него не буду. С другой стороны, я себе плохо представлял, какие ветры откуда дуют, и что будет со страной через ближайшие два-три года.
Поздно вечером, чувствуя, что боль так и не угнездилась в ноге, предложил отцу:
– А давай выпьем.
Когда накрыли журнальный столик перед диваном в виду телевизора, я попросил:
– Мы завтра сгоняем с тобой в аптеку за костылями?
– Сгоняем.
Мне хотелось поговорить с отцом – показать ему, что я сломан, но не сломлен, что АИЗ – это бомбоубежище; я поднимусь оттуда и начну сам херачить своих врагов: я не смирился.
Отец налил и предложил чокнуться:
– Надеюсь ты знаешь, чего хочешь и делаешь.
Выпили. Отец снова налил.
– Вот только с Тамарой я тебя не пойму – объясни.
– Попробую, если поймешь… Она все свои силы и половину жизни посвятила противостоянию с матерью – вернее держит ее за руку на краю пропасти. При этом сама остается слабой и уязвимой для внешних воздействий.
– Кой черт тебя заставил на ней жениться? Нравится? – ну, дружили бы без последствий.
– Теперь уже поздно причитать, но скажу… После измены Ольги Викторовны, после собственных похождений мир изменился в моих глазах: все бабы, мне казалось, в нем ..ляди! И вдруг Тамара Борисовна – такая чистая, непорочная и порядочная… Мне казалось, таких не бывает. Не устоял….
– Да, – согласился отец. – Есть ценности, которые не меняются.
– Какие, например? – я рад был переключить внимание со своей персоны.
– Верность, забота, взаимопонимание.
Я ничего не ответил, но подумал – а ведь отец оказался прав. Сейчас поясню, о чем это я. По дороге домой из Челябинска с моей свадьбы в машине разгорелся спор между отцом и зятем. Отец молчал-молчал и вдруг выдал:
– Не-а, жить не будут.
Зять был выпившим:
– С чего ты решил?
– Ну, если ее отец прямо на свадьбе говорит о любовниках, то как с такой жить?
А дело вот в чем. Поздравляя молодых, мой тесть поднялся и сказал:
– Оля и Толя, желаю вам стать добрыми друзьями и нежными любовниками!
Отец расслышал лишь последнее слово и сделал вывод.
– Я хотел извиниться перед тобой, отец.
– За что?
– За то, что не сделал карьеру, на которую ты надеялся.
Отец покачал головой.
– Мы предполагаем, жизнь располагает.
– И я верю, что не все еще потеряно. Придет время, и всех пашковых метлой сметет в урну истории, а я еще поработаю для блага Родины в полную силу.
Отец усмехнулся:
– Сейчас это довольно сложно, но будем надеяться, что со временем все изменится.
– Вся страна на это надеется, – я улыбнулся и поднял рюмку. – Давай, пап, выпьем за перестройку!
– Давай! Чтобы