Растяпа. Не прошедшие горнило. Анатолий Агарков

      – Этим вы нарушите КЗОТ (кодекс законов о труде), – говорю.

      – Зато тебя воспитаю.

      Мне стало понятно, чей заказ он выполняет.

      – Я напишу докладную записку на имя Генерального директора, – сказал я.

      И написал. Да так убедительно и удачно, что Осипов на ней резюмировал – приказ о лишении квартальной премии мастера Агаркова А. Е. отменить.

      Мостовой на этом не успокоился.

      Неделя не кончилась, вваливается в наш цеховой кабинет мастеров и тащит за шиворот того самого паренька, которому стружка стальная щеку поранила – пластырь еще на месте пореза.

      – Где его мастер? – орет экс-подполковник.

      – Я его мастер, – говорю.

      – Ты вот здесь сидишь, а он там бегает между станками и стружкой в людей кидается.

      – Зачем ты, – спрашиваю молодца, – меж станками бегаешь и стружкой кидаешься?

      – Да врет он все! – у практиканта ПТУ никакого уважения к начальнику ООТ.

      – Пиши объяснительную, – требует от меня Мостовой.

      – Пишите вы докладную, а я на нее напишу объяснительную, которая будет звучать, как обвинительная, ибо факт не доказан – ваш голос, против его.

      – Сейчас докажу, – Мостовой потащил паренька в цех.

      Мы всей капеллой мастеров двинулись за ними.

      Из двух токарей-универсалов, к которым начальник ООТ обратился, как свидетелям происшествия:

      – один сказал, что ничего не видел;

      – другой, что паренек не кидался, а стоял у станка, когда его сцапали.

      За проходом вертикальностаночники дружно качали головами – не кидался, мол, не кидался. Мостовой, пообещав до меня добраться, плюнул в пол и ушел вон.

      Монастырников прискребся:

      – Зачем ты зубатишься с ним? Чего ты добиваешься?

      – Хочу чтобы меня оставили в покое.