Отдать душу. Алексей Гравицкий
оборвал я пьяного пошляка, кидая в колодец конец веревки. – Держи канат, тягать тебя будем.
– Дер-ик-ржу, – сообщил Васька своим обычным хриплым голосом.
– Тянем, – сообщил я и потянул на себя веревку.
Мишка и мелкий дедок принялись мне помогать.
– Ты как там? – спросил Мишка, когда мы вытянули полтора метра веревки.
– Хорошо-о-о-о! – донеслось из колодца, потом раздался всплеск и сердитое ворчание, из которого я расслышал только «твою мать».
– А ну-ка тяните, – приказал я.
Старик и Мишка быстро выдернули из колодца оборванную веревку.
– «Добрая веревка», – передразнил Мишка старика. – «Знаю, где лежит», тьфу! Да она ж гнилая.
– И на старухе бывает прореха, – поведал домовой. – Ты бы, Мишань, не серчал, а накатил бы граммов эдак сто. Может, и еще про каку веревку вспомню.
– Ну да, – огрызнулся брат. – Накати ему! Нешто я добро на такого пня замшелого переводить буду? Фигушки, не дождетеся от меня.
Старик запыхтел и обиженно отвернулся, Мишка открыл рот, собираясь послать его куда подальше, а я так и не решил, чью сторону принять. Назревала ссора, но тут случилось непредвиденное. На сей раз с открытыми ртами оказались не только мы с братом, но и старикан. Прямо перед нами на двор садилось металлическое летающее блюдо. А может быть, и тарелка, не знаю, как теперь это обозвать. Не долетев до земли двух метров, блестящий диск застыл. В цельной структуре диска появилась трещинка, вниз спустилась лесенка эскалатора, и на утоптанный пыльный двор ступила зеленая нога. Чучело (а как иначе обозвать эту дрянь?) спустилось на землю и застрекотало так, будто говорила машина:
– Жители Земли, я, Гомункул Эхтипентропский, рад приветствовать вас. Прознав про вашу беду, наш Межгалактический Союз по устранению экстремальных ситуаций послал меня к вам на выручку. Чем я могу быть полезен братьям по разуму?
– Ты его видишь? – спросил меня брат.
– Да вроде, – выдавил я ошалело.
– И я вижу, – в голосе Мишки появилась дрожь. – Все, братишка, допились до чертей.
– Надеюсь, вы извините, что встреваю в вашу беседу, но я его тоже вижу, – прошамкал метровый старик.
– И что? – огрызнулся Мишка.
– А то, что я не пил ни капли, – начал закипать домовой.
– Ладно, мужики, – остановил я разгорающуюся склоку. – Тут разобраться надо.
Я прошел через двор, приглядываясь к зеленому существу. Оно было не выше домового, с большой головой, локаторами вместо ушей и канцелярской кнопкой вместо носа. Щуплое тело пришельца обтягивал блестящий скафандр. Я остановился в метре от трапа и церемонно поклонился. (А как иначе? Я ж никогда с пришельцами не общался, кто знает, как себя с ними вести.)
– Приветствую тебя, Гомункул Этилпропилтропский! – провозгласил я.
– Эхтипентропский, – миролюбиво поправил пришелец.
– Приветствую, – повторил я, пропуская его имя. – Ты прав, сын далекой планеты, нам нужна помощь. Мой друг Василий Разумный пал ночью вон в ту скважину, что дает нам воду. Мы не в силах вытащить его, помоги нам, внеземной