Украсть у президента. Владимир Гриньков
я уже слышал! – отмахнулся Калюжный.
– И этот план, на мой взгляд, хорош. Но у него есть один серьёзный изъян: мы действительно раскроем все карты перед этим Ивановым. Это единственный фактор, который может создать проблемы для нас. Мы, может быть, получим нужную нам информацию от Иванова, но и он сам станет обладателем этой информации. И в этом большая проблема. Тут я с вами согласен. Так если проблема всего лишь в одном этом Иванове …
Корнышев выразительно посмотрел на генерала.
– Продолжай! – невозмутимо предложил Калюжный.
Он провоцировал своего подчинённого. Корнышев не дрогнул.
– Осуждённые на пожизненное у нас ведь долго не живут, – спокойно сказал он. – А у нашего рязанского шофера даже родственников не имеется.
– Что ты имеешь ввиду? – продолжал валять ваньку генерал.
– Я не слышал о том, чтобы чья-то жизнь ценилась так высоко, – с прежним спокойствием произнёс Корнышев. – И вряд ли жизнь этого шоферюги стоит двадцать пять миллиардов долларов.
– А жизнь офицера ФСБ стоит двадцать пять миллиардов? – глянул с прищуром Калюжный.
– Нет! – твёрдо ответил Корнышев.
Генерал смахнул со стола несуществующую пылинку, подумал.
– Почему при Горецком этого не сказал? – осведомился после паузы.
– Илья не наш человек.
– В смысле? – непритворно удивился генерал.
– Его взяли к нам как узкого специалиста. Как человека от медицины. Но настоящим человеком системы он никогда не станет. Не та закваска. И лучше бы ему не знать всех подробностей. Может дрогнуть. Не надо его во всё это посвящать.
– Хорошо, – оценил Калюжный. – Ладно. Иди. Считай, что я тебе даю «добро». Но под твою ответственность. Если ты ситуацию под контролем не удержишь – пощады не жди.
– Я понимаю, товарищ генерал.
– Я не о том, что я голову тебе сверну, Слава, – невесело усмехнулся Калюжный. – Я о том, что я не смогу тебя защитить. Даже если захочу. Помни, что с этой вот минуты ты сам за себя.
* * *
Женя доехала до станции метро «Свиблово», села в автобус и вышла на пересечении улиц Лётчика Бабушкина и Радужной. Всё это время она норовила как-нибудь так незаметно оглянутся по сторонам, чтобы определить, нет ли за ней слежки. Ей казалось, что кто-то непременно будет за ней идти. Но никого она не увидела.
Отделение связи располагалось в типовой кирпичной пятиэтажке. Женя зашла в помещение, увидела абонентские ящики и даже зацепилась взглядом за тот, на котором стояла цифра 24, при этом её сердце дрогнуло и забилось учащённо, но она не решилась подойти, а зачем-то встала в очередь к окошку. Перед ней были молодая девушка и старик. Девушка отправляла факс. Старик купил конверт. Когда он расплачивался, в отделение вошла девчушка, по возрасту школьница, и встала в очередь за Женей. Женя судорожно вздохнула. Она волновалась.
– Слушаю вас, – сказала ей работница почты.
– Мне конверт, – попросила Женя.
Купила конверт и вышла на улицу. У неё дрожали руки.