Депортация. Олег Айрашин
он стелился по столешнице и стекал на пол. На дне банки мерцала шестигранная призма, из которой струились мутные пузыри.
Удушливый чад разъедал глаза и горло, неукротимый кашель выворачивал нутро наизнанку.
«Немедленно покиньте помещение!», «Опасно!».
Я бросил взгляд на вентиляционное отверстие: оттуда валили белые клубы углекислого газа. Выскочив из гостиной, промчался по коридору и только тут осознал: мне что‑то мешает. В руках оказалось зажато… да это же черенок! Вилы, защищаться… В Чехии? В двадцать первом веке? Прямо бред какой-то…
Поставив инвентарь в угол, подошёл к лестнице, сделал шаг, другой – и, поскользнувшись, сверзился в лестничный пролёт. Меня неудержимо несло по крутым ступенькам прямо в витражное стекло.
Кое-как сложившись, повалился на бок и зацепился ногой за балясину. Поднялся – резкая боль пронзила правое плечо. Вывихнул или ушиб? Потом, потом.
«Опасно!», «Опасно!» – бил в уши механический окрик.
Я выбрался из дома, и тут со стороны калитки долетел лязгающий звук. Но я же закрывался за Мишаней…
Выйдя во двор, заглянул в палисадник – и похолодел. Под окном из земли торчали острые стальные прутья; пролетев сквозь стекло, я грохнулся бы прямо на них… Но ведь час назад никаких кольев не было!
Выждав минут пятнадцать, вернулся в дом и открыл все окна. На столе в гостиной так и дымилась банка с мутной жидкостью, на дне лежала наполовину истаявшая флешка.
Ах, как нужна мне была новая книга! Призмочка эта вмещала наше будущее – и место в чудеснейшей стране, и дом, и парк, и рукотворное море. Всё пропало… Мою любимую убили, растворили в кислоте. Заживо!
В кабинете воняло гарью от обугленного компьютера. Нет, это невозможно! Почему, почему именно со мной? А кредит? Мы не просто потеряли деньги, ещё и должны остались! Эх, не застраховал ипотеку на полную сумму, пожадничал.
Марианна! Как я скажу ей об этом? Все финансовые вопросы она доверила мне… О господи, да ведь мы лишились не просто денег – витабаксов. Мои принты, эликсир – вот главное! Мы враз упали до низшей касты, опять простые смертные. Как в девяностых…
Нет, я это так не оставлю! Я разыщу, я должен найти тех, кто устроил этот ша́баш.
Надо выпить, выпить немедленно. От недавнего хмеля, а приняли мы с Мишаней изрядно, не осталось и следа. Коньяк – то, что нужно. Я залпом опустошил стакан, наполнил снова и опорожнил уже в два приёма.
Что за музыка, откуда? А, да, «Берлинский концерт». Смартфон, Марианна. Как же не вовремя!
– Саша, это я!
– Что? Да, да, здравствуй, милая. Чего ты хотела? – я старался говорить спокойно.
– Саша, что случилось? На тебе лица нет.
– Случилось? Нет, всё в порядке, я дома, в Чехии.
– Что-то не так, я вижу! Давай мы с Машенькой прилетим, встретишь нас в Праге?
– Нет. Прошу тебя, не спрашивай ни о чём, я сам пока не разобрался.
– Саша, ты не хочешь с нами повидаться?
– Маречка, глупенькая, ну что ты! Но вам сюда не надо,