В стране слепых я слишком зрячий, или Королевство кривых. Том 3, часть 4. Татьяна Вячеславовна Иванько
от болезни, но и потому, что между нами всё теперь иначе. Странно, что он не чувствует этого. Он всегда чувствовал.
Ничего не чувствует, не понимает… Боже мой, он надвинулся вдруг на меня.
– Я видел уже всё это, Танюша, – прошептал он, ещё приближаясь. – Я даже сердце твоё видел…
– Пальцы не вложил?
– Что? – он нахмурился, остановившись в своём движении.
– Как Фома в раны Спасителя, ты пальцы в моё сердце не вложил, чтобы проверить, настоящее оно или нет?
– Таня…
– Знаешь… мне кажется, что ты всё время думал, что оно из пластика у меня. Или, что вообще его у меня не было…
– Ты что?
– Да… ничего, Валер… оно не было из пластика прежде. И ты легко сыграл с ним, сыграл – бросил. А теперь оно по-настоящему пластиковое, Лётчик. Или какое там? Углеродистая сталь?
Он сел на стул возле кровати, стиснув пальцы в замок, костяшки побелели, кончики начали багроветь.
– Ты хочешь, чтобы я ушёл? – сказал он через некоторое время.
– А ты уже ушёл, Валер, – тихо сказала я. – И даже не один раз.
Неужели он не понимает, не чувствует, как это больно, его возвращения? Не понимает… для него всё это игра, он играет мной, играет другими, наслаждаясь властью над нами, нашими слезами, соперничеством вольным и невольным. Жестокий и эгоистичный игрок, пожиратель женских сердец, пьяница наших слёз. Он купается в нашей любви, моей, Галиной, вероятно, есть и другие, и сам тратит только на то, чтобы не отпустить из своих силков. И для меня, и для Гали, я уверена, он самый красивый, самый желанный, самый дорогой и близкий. Даже сейчас тёплые волны аромата его тела сквозь все эти карболки и хлорки тут тревожат меня, я говорю только, чтобы охладить то, что разгорается навстречу ему в моей душе снова. И он берёт, берёт всё, что ему дают, и ничего не оставляя на дне, и, упившись, уходит, летит, свободный и лёгкий… Лётчик.
– И ты не можешь простить мне… одной сцены ревности? Единственной ошибки? Ослепления, бешенства… Чего только я ни прощал тебе…
– Ну, вот и не прощай. Всё, Лётчик, спасибо тебе за всё, и… не приходи больше.
Он поднял голову.
– Сейчас его нет здесь, зачем ты говоришь это?
– Я и в прошлый раз говорила не для Марка, я даже не видела его в тот момент.
– Ложь!
– Ох, ладно… – я просто отвернулась и легла на постель, чувствуя неимоверную усталость. – Ложь-не ложь, плевать, что ты думаешь… Просто отстань от меня. Прости, что… их, ладно, главное – отстань.
Он поднялся, уходить, но, сделав несколько шагов, остановился, разворачиваясь.
– Ты не можешь его любить.
Я не стала ничего говорить, доказывать я буду, что ли?
– Ты не можешь его любить, потому что он лжёт тебе.
– Зато, вероятно, ты во всём правдив и искренен.
– С тобой – да. И всегда так было…
– Ой, хватит!.. Сопли в сахаре, враньё, – скривилась я, я не могу это слышать. – Уходи, Летчик!
– Да хрена я тебе уйду! Буду здесь сидеть, пока ты идиотничать