Смерть и фокусник. Том Мид
точно не для театра.
Ансельм Рис вздохнул:
– Я совсем забыл.
– Что ж, тебе лучше поторопиться. Маркус здесь, и мы отправляемся через пятнадцать минут – с тобой или без тебя.
Это было непросто, но они успели. Ансельм Рис спустился по лестнице в вечернем костюме, поправляя галстук-бабочку, всего за минуту до назначенного времени.
– Доброго вам вечера, сэр, – приветствовал Маркус Боуман.
Ансельм Рис оглядел молодого человека с ног до головы. Парень был высоким и тщедушным, похожим на паука в костюме в полоску и аляповатом красном галстуке-бабочке. У него были усы, как у кинозвезды, и гладкие, блестящие черные волосы. Глаза были увлажненными и без признаков интеллекта, как у собаки.
Эта странная троица двинулась к машине Боумана – Austin Landaulet желтого цвета «шмель» – и отправилась в «Гранат».
Пока они ехали, доктор Рис изучал парочку, сидящую рядом с ним. Они не подходили друг другу. Лидия, конечно, была очень красива, но она была дерзкой интеллектуалкой. Маркус Боуман происходил из старинного рода финансистов и окончил одну из лучших частных школ, но был таким же пустым и бессодержательным, как наполовину накачанный воздушный шар. Он водил машину, как сорвиголова, а одевался, как какой-нибудь плейбой. Доктору Рису не мог смотреть на этого парня иначе как с презрением.
Лидия довольно быстро адаптировалась к новому окружению. К своим двадцати шести годам она уже защитила диссертацию по психологии. Однако ее теории расходились с отцовскими в самых значимых моментах. Можно даже сказать, что между ними существовало профессиональное соперничество. Но Лидия умела и хорошо проводить время. Она смело и без сопровождения ходила в самые модные ночные клубы Лондона, где ее красота и загадочная манера поведения девушки с континента привлекали внимание. Одним из ее любимых клубов был «Пальмира» в Сохо, где выпивка была дешевой, а джаз – почти невыносимо лихим.
Именно там она впервые встретила Маркуса Боумана, человека, который вскоре стал ее женихом.
Маркус Боуман был представителем золотой молодежи, с чуть неправильным прикусом, мощными коренными зубами и выпуклым адамовым яблоком, придававшим ему комичный вид недорисованной карикатуры из журнала «Панч» (британский еженедельный журнал сатиры и юмора). Он одевался как бонвиван, которым и являлся, носил бриджи и, как правило, сумку для гольфа через плечо. Не говоря уже об усах, которые однажды стали предметом статьи в Top-Storey Chap о мужском груминге и, казалось, лениво развалились у него на верхней губе, так же как он сам предпочитал разваливаться на мебели, вместо того чтобы на ней сидеть. Он говорил на малопонятном жаргоне вырождающихся английских буржуа, сопровождая каждое предложение словами «что-что» или «послушайте!» И все же Маркус, казалось, делал Лидию счастливой…
Маркус припарковал машину, и троица вылезла наружу. Улицы гудели от предвкушения праздника, когда зрители собирались у «Граната» на премьеру. Ансельм со вздохом прочитал название