Страсти по России. Смыслы русской истории и культуры сегодня. Евгений Костин
в аспекте служению своему государству становились определяющими критериями.
Известного рода движение в эту сторону происходит в России после реформ Александра II (примеры Сперанского или Ломоносова до этого являются достаточно яркими, но единичными) и большей частью через мощное явление «разночинцев», какое в русской литературе представлено великолепными образцами его художественного воплощения у Достоевского, Тургенева, Помяловского, Писемского, Гаршина, Чернышевского, других писателей. Но усилия этого слоя людей были направлены на борьбу с монархией, на радикализацию своих отношений с властью. Правда, Достоевский достаточно точно описал их «беспочвенность», отсутствие всякой связи с национальным началом; они явились как бы первыми космополитами в русской истории, не уважавшими и не любившими русскую культуру. Вероятно, в этом отношении они были близки как раз к «западникам» в русской истории, какие, конечно, принадлежали к дворянству и аристократии.
Не было более далекого класса (слоя) от реальной жизни основной массы населения, чем русская аристократия и высшее чиновничество в конце XIX и начале XX веков. К тому же Россия не смогла, в силу особенностей своего исторического развития, сгенерировать «третье» сословие – буржуазию, какая могла бы способствовать изменению методов и содержания управления государством, как это произошло на Западе. Русское купечество так и осталось социально-психологическим феноменом, сейчас больше известным тем, что оно или финансировало русских революционеров, своих будущих могильщиков, или проявило невиданное художественное чутье и на корню скупило лучшие произведения европейской живописи на рубеже веков, создав основу коллекций невиданного богатства и сложности (Морозов, братья Щукины, Третьяков). Места, да и потребностей для политических требований, для изменения социальной структуры государства у него, этого купечества, не было и в помине. Стоит отметить и тот факт, что русское купечество, что достаточно хорошо показано у Горького в романе «Дело Артамоновых», воспринимало свое занятие (бизнес, сказали бы сегодня), как неправедное, не угодное Богу дело. (Это проявление той самой архаики психологического и религиозного рода, какой полнилось русское крестьянство, из которого и выходило купечество).
Знаменитые кутежи и загулы русских купцов во многом объясняются данной психологической раздвоенностью этой касты русских людей. Этим также объясняется и отсутствие политических претензий и всяческих поползновений по созданию социальных движений (партий), выражающих их интересы. То, что мы привычно, опираясь на опыт западноевропейских стран, называем буржуазными революциями, какие возникали в этих странах из-за нехватки политических свобод и, соответственно, экономических возможностей для развития предпринимательства этим «третьим» сословием, в России отсутствовало напрочь. Только в начале XX века стали появляться некоторые признаки, и очень осторожные,