Ее отважный капитан. Дайан Гастон
шла; за ней по пятам следовал старый усталый слуга.
– Напрасные хлопоты, леди Хелен, – сказал слуга. – Мы никогда не найдем его.
– Уилсон, обещаю, больше мы сегодня никуда не пойдем. – Хелен прищурилась, оглядывая темный переполненный зал. – Если здесь его нет, вернемся в отель.
Они разыскивали ее младшего брата, единственного близкого человека, который у нее остался после того, как почти полгода назад умерли их родители. Дэвид, которому исполнилось восемнадцать, обманул ее. Он сказал, что поедет навестить школьного друга, а сам сбежал в Брюссель. Его письмо, посланное из «Отель де Фландре», она получила шесть дней назад. Легкомысленный мальчишка объяснял, что не хочет пропустить событие века – грядущее сражение с Наполеоном. Но Дэвид – не солдат. Он почти еще мальчик, и у него нет ни грана здравого смысла!
Хелен медленно пробиралась среди военных в алых, синих и черных мундирах и бельгийцев в штатском. Она старалась не обращать внимания на свист и крики, которыми ее провожали. Она высматривала тощего светловолосого юнца. Но вскоре поняла, что его трудно разглядеть при тусклом свете керосиновых ламп в толпе плотных и крупных мужчин.
Бедняга Уилсон! Старый слуга с трудом держался на ногах. Тем не менее он упорно отказывался отпустить ее на поиски одну.
Общий шум перекрыл мужской смех. Хелен круто развернулась, и все мысли о брате выветрились у нее из головы. За столом, мимо которого она шла, сидел военный в алом мундире, с темно-каштановыми волосами, с решительным видом. Он отпил пива и слегка повернул голову. Хелен ахнула и поспешила отвернуться. Сердце у нее забилось чаще.
Не может быть, чтобы это был он!
А может, все-таки…
Она украдкой взглянула на него еще раз.
Конечно, он выглядел старше. И стал более мускулистым. Его широкая улыбка была до боли знакомой. Он ушел в армию сразу после… того, как узнал, что она передумала выходить за него замуж.
Хелен вспомнила свою тогдашнюю боль: отец сообщил ей, что все решено. Ему ее отец сказал, что Хелен не хочет бежать с ним, а он может поступить в армию и получить чин лейтенанта. Она попятилась, а услышав сердитый возглас и скрежет стульев, увидела брата. Дэвид стоял нос к носу с мужчиной вдвое крупнее себя. Он взмахнул пивной кружкой.
– Наполеон будет разбит! – воскликнул юнец. – Он и вполовину не такой хороший полководец, как Веллингтон!
Его противник пожал плечами:
– Napoléon pourrait gagner. Wellington ne l’a jamais affronté au combat[1].
– Наполеон не победит! – воскликнул Дэвид и плеснул мужчине в лицо пивом.
В зале стало тихо. Военные привстали с мест.
Глаза противника Дэвида сверкнули гневом.
– Нет! – кинулась было Хелен.
Неожиданно он подошел к Дэвиду и сжал ему плечо.
Рис Лэндон. Человек, за которого она едва не вышла замуж. Она так и не узнала, в каком полку он служит, потому что никто не говорил с ней о нем. Она знала, что он жив, потому что просматривала списки раненых и убитых во всех сражениях, и вздыхала с облегчением, не найдя там его имени. Она понимала, что Рис вполне может оказаться в Брюсселе, потому что туда перед решающим сражением отправили многих британцев, но каковы были шансы его встретить? Хелен собиралась всего лишь найти брата и сразу вернуться в Англию.
– Извинись перед этим человеком, мальчик, – произнес Рис своим бархатным голосом, который она так хорошо помнила, только теперь он стал ниже, – прежде чем он изобьет тебя до полусмерти. – Пусть только попробует! – вскричал Дэвид.
Рис рассмеялся:
– Он тебя убьет, – и тряхнул Дэвида. – Извинись! Ты перешел все границы.
Дэвид склонил голову и робко произнес:
– Мои извинения, сэр.
– Скажи по-французски! – потребовал Рис.
С конца XVIII века, когда Французская республика аннексировала Бельгию, французский считался там основным языком.
Дэвид повиновался:
– Je regrette beaucoup, monsieur.
Его противник кивнул и сел на место.
Появилась служанка с полотенцем, – противник Дэвида вытер лицо. Затем служанка неодобрительно повернулась к молодому вояке.
– Принесите мне еще… – И робко добавил: – Пожалуйста.
Дэвиду нельзя больше пить!
Юнец развернулся и вгляделся в лицо того, кто его держал.
– Рис?!
Тот выпустил его и сдвинул брови. Это выражение было ей так знакомо, что в сердце будто вонзился нож.
– Я тебя знаю?
– Я Дэвид! – ответил ее брат. – Дэвид Бейнс! Сын графа Ярфорда.
Нет. Теперь сам Дэвид – граф Ярфорд. После смерти отца Дэвид унаследовал титул. Он просто слишком молод и незрел, чтобы понять и принять всю ответственность своего нового положения.
Лицо Риса изменилось. Однако ошеломленное выражение быстро сменилось равнодушной маской. – Дэвид Бейнс? Какого дьявола
Наполеон еще может победить. Веллингтон никогда не сталкивался с ним в бою (