Господь и покойник. Валерий Михайлов
того же Дюма в том, что он перерезал кучу гвардейцев кардинала. Главное, чтобы было интересно. А потом я понял, что это тоже всего лишь концепция, и что любой господь – это самодостаточное существо, которому не нужны ни верующие, ни поклонники. Разве что немногие избранные.
– То есть ты не единственный господь? – поймал я его на слове.
– И да, и нет. Господь един, но я не единственная моя форма.
– То есть ты часть господа.
– Что за теологическая расчлененка? – поморщился он. – Я господь единый и неделимый. И я далеко не ограничиваюсь видимой тобой формой. Мне трудно это объяснять. Это как объяснить слепому, что такое зеленый цвет.
– И все же, почему ты так уверен в том, что ты господь?
– А почему ты уверен в том, что ты покойник?
– Ну, это другое дело.
– Отнюдь. И тут мы с тобой выступаем в роли мышей Эйнштейна.
– У него были мыши?
– Он как-то сказал, что даже мышь, наблюдая мир, создает вселенную. Так вот, дорогой мой, мы с тобой либо господь и покойник, либо два психа. Что тебе больше нравится?
– Да мне, собственно, может нравиться все, что угодно. Здесь намного важней объективная оценка.
– Объективная оценка, – передразнил он меня. – Нет и не может быть никакой объективной оценки хотя бы потому, что для ее существования должен быть объективный наблюдатель, а это нонсенс. А раз так, то в создаваемой нами вселенной мы либо господь и покойник, либо два ненормальных психа. Так что выбирай.
Разумеется, я выбрал первый вариант.
– Вот из таких вот соглашений и состоит наш мир, – сообщил мне господь.
После этого мы какое-то время еще поболтали о всяких пустяках, затем Господь рассказал весьма забавную байку:
В одном из самых труднодоступных районов Гималаев у подножия продуваемой всеми ветрами и покрытой вечными снегами скалы приютился маленький монастырь с дюжиной монахов и учителем-настоятелем. Жили монахи крайне тяжелой аскетической жизнью. Вставали они еще до восхода солнца. Молились. Принимали совершенно безвкусную пищу, ровно столько, чтобы не умереть от голода. Затем целый день они трудились в поте лица и занимались боевыми искусствами. Вечером была молитва и медитация, затем короткий сон на голом полу в холодных кельях – разводить огонь для тепла им разрешалось только в самые сильные холода, когда без огня можно было замерзнуть насмерть.
Все это они преодолевали и терпели только для того, чтобы, в конце концов, обрести наивысшую из истин, став приемником Учителя. Это происходило каждые 10 лет во время таинства посвящения. Ведь именно 10 лет нужны были учителю для того, чтобы окончательно трансформировать свое тело и вознестись на небеса, чтобы стать там равным среди богов. Разумеется, приемником становился лучший из лучших учеников. Остальным ничего не оставалось, как ждать еще 10 лет.
Настал черед очередных состязаний. В течение недели ученики состязались в аскезе, в изнуряющем труде и боевых искусствах –