Я стану твоим рыцарем. Дарья Ратникова
он шагнул в один из коридоров.
Маленькая комната, скромная, уютная, просто обставленная, похоже девичья спальня. Три девушки сидят каждая на своей кровати.
– Прекрати, Джейн. Неужели, тебе не хочется вырваться из этого пансиона, разбогатеть, выйти замуж? – говорит самая высокая девушка из трёх. Её иссиня-чёрные волосы убраны под чепец. А чопорное почти монашеское платье смотрится нелепо. Видно, что она уже переросла его.
– Да, неужели если тебе предложат выйти замуж, ты откажешься? – Говорит вторая – рыжеволосая, смешливая, с ямочками на щеках.
– Если просто предложат – откажусь. – Спокойно отвечает Джейн. В её руках вышивание и игла так и мелькает в пальцах. – Я надеюсь пойти гувернанткой после пансиона и вернуть дяде те деньги, что он потратил на моё обучение.
– И что, неужели тебе вовсе не хочется иметь свой дом, экипаж с выездом, много нарядов и танцевать на балах? Неужели совсем не хочется? – Спрашивает с придыханием рыжеволосая. Видно, что она озвучила свои самые горячие мечты.
– Я не хочу выходить замуж ради дома и балов. Для меня важнее тот, кто хозяин этого дома. Даже если этот домик будет в самом бедном квартале. А ещё, -она делает паузу и добавляет уже тише. – я хочу вспомнить, что со мной было до семнадцати лет. Мне кажется, будто я забыла что-то важное и никак не могу вспомнить.
Она замолкает и отворачивается, успевая увидеть краем глаза, как черноволосая крутит пальцем у виска, показывая на неё.
Тобиас словно вынырнул на берег, едва не хватая воздух ртом, как рыба. Он отпустил руку госпожи Фелины и невольно отшатнулся.
– Вы плохо ставите барьеры, госпожа Фелина.
– Может быть, это вы плохо объясняете?
И снова этот поворот головы.
– А может быть это вы не так упорно упражняетесь, как хотелось бы?
Она почти пугала его. Точнее то, что ему в ней виделось.
– Попробуйте ещё раз.
Она сжала губы. В этот раз Тобиас не церемонился. И снова барьер, но слабый, слишком слабый.
– Ты сильно скорбишь по родителям, Джейн?
– Не знаю. Я их совсем не помню.
Джейн стоит молча, разглядывая надпись на надгробном камне:
«Господин и госпожа Фелина. Обрели покой в одну тёмную ночь. Пусть Создатель будет к ним милостив»
– Ничего. Я думаю, пройдёт время, и ты всё вспомнишь. – Дядя Уильям участливо хлопает её по руке.
Джейн поднимает глаза и успевает увидеть печальную улыбку дядюшки..
– Может быть, тебе стоит развеяться, отдохнуть? Давай съездим куда-нибудь к морю. Я, правда, стар уже и не могу быть тебе полноценным сопровождающим. Но, хочешь, пригласим твоих подруг?
– Не надо, дядя, спасибо. Я предпочитаю заработать сама и на жизнь и на поездку к морю.
– Почему ты так упорно отказываешься от помощи и от отдыха, девочка? – Дядя вздыхает, а Джейн отворачивается. Ей кажется, что у неё что-то отобрали, лишили чего-то важного. И она вот уже семь лет после того памятного дня живёт с этим ощущением.
Тобиас