Любовь с чудинкой. Константин Похил
на свой чуть припухший левый глаз, на котором, скорее всего, уже должен был проступить небольшой синяк.
– Дай посмотрю, Тимка, – обратила внимание на мою физиономию Светка. – Ого, да у тебя здесь бланшик! Признавайся, негодник, отстаивал честь женщины?
– Ах, милая Света! Всё не так романтично! Перепутав Малиновку с Калиновкой, я был заподозрен аборигенами в злостном отправлении нужды на их участке, за что и был премирован броском гнилого картофеля.
– Ой! – Светка скорчила физиономию. – Поделом. В следующий раз будешь внимательнее читать мои сообщения.
Сынок архитектора потерял ко мне всякий интерес и уже падал на диван, когда я подхватил его под руку и вернул в вертикальное положение.
– Отвечая на ваш вопрос, я коснулся только ближайших родственников. Но вам, Антон, хочу открыться, что я пра-пра-пра-правнук Александра Сергеевича.
– Какого Александра Сергеевича?
– Ну ты даёшь, Пушкина, разумеется!
Антон недоверчиво посмотрел на меня, смерил взглядом с головы до ног и со скепсисом произнёс:
– И в генеалогическом древе представлен?
– Ну как сказать, не совсем, – я придал серьёзности выражению своего лица и подморгнул ему подбитым глазом. – Во всём виноват мой прадед, собственноручно задушенный Владимиром Владимировичем.
Похоже, у представителя младшего поколения Селивановых понемногу просыпался ко мне интерес.
– Владимиром Владимировичем?!
– Увы, нашего президента тогда ещё на свете не было. Это был Маяковский.
– И что произошло?
– Маяковский застукал моего предка с Лилей Брик – и всё! – я провёл большим пальцем по горлу.
– А как же труп?
– Труп? – переспросил я. – Конечно, был труп. Приехала милиция, оформила. Прадеда – в морг, а Маяковскому – благодарность.
– Это как?
– Дело в том, что задушенный великим пролетарским поэтом Маяковским мой родственник граф Судьбин, – почему-то из всех подлинных дворянских фамилий в этот момент вспомнилась та самая из сновидения, – тот ещё шельмец, и с новыми властями был не в ладах. Поэтому каждый остался в плюсе: власть лишилась врага, а поэт – конкурента. Но так как при новой власти мой пра-пра-прадед Пушкин был объявлен «нашим всем», среди его потомков не было места подобным Судьбину, вот родовое древо и почистили.
Хозяйка рассмеялась и потащила меня дальше. Внезапно на крыльце дома я заметил кого-то, кто очень мне напоминал…
– Светка, а кто сейчас вошёл в дом?
– Когда?
– Да прямо сейчас!
– Никого не было.
– А высокий брюнет?
– Тима, может, у тебя после столкновения с картошкой лёгкое сотрясение? – улыбнулась Светка.
А если и действительно никого не было? Привидится всякое!
– Светик, а руки помыть…
– Зайдёшь в дом, сразу направо.
Я поцеловал её в щёку и отправился в дом, желая убедиться, что мои видения только видения, и ничего более. Пройдя небольшую прихожую, я оказался в просторной гостиной с высоким