Чувства под запретом. Элина Витина
Даже обладательнице таких длинных ног как у тебя. Если ты, конечно, не против быть сверху”.
Я перечитываю сообщение несколько раз, прежде чем до меня доходит, что Булавин решил продолжить наш вчерашний разговор о том, что нам с Антоном показалось, что в этой машине мало места. Направляю все силы своего организма на то, чтобы не залиться румянцем и чуть подрагивающими пальцами набираю ответное сообщение:
“Я, конечно, не в курсе о пристрастиях твоих партнерш, но лично я предпочитаю принимать активное участие в процессе. А это, в совокупности с низкой крышей машины, чревато сотрясением мозга…”
Отправляю сообщение и слежу за реакцией Александра. Сначала он улыбается, потом громко сглатывает и переводит на меня слегка затуманенный взгляд. Да, дорогой, можешь сколько угодно в красках представлять себе наши “попытки”, тебе ничего подобного не светит. Я некстати вспоминаю, что у самого Булавина тачка повыше этой, а значит и раздолья больше, но тут же гоню от себя эти мысли. Этого еще не хватало! Мало мне воображаемого секса в прихожей, теперь ждать когда мое истосковавшееся по ласке и любви подсознание подкинет очередную фантазию с Булавиным и его тачкой в главной роли.
Такое впечатление, что он читает мои мысли, потому что через секунду мне приходит очередное сообщение:
“В моей машине гораздо больше места. Ни на что не намекаю… Хотя кого я, нахрен, обманываю, очень даже намекаю, Дарья.”
И несмотря на то, что это текстовое сообщение и я не слышу его голос, подсознание услужливо озвучивает его слова и растягивает мое имя в булавинское фирменное “Дааарья”, от чего мои ноги превращаются в желе. Как хорошо, что в данный момент я сижу.
“В твоих мечтах, Булавин”, – отправляю я и, пользуясь тем, что Полина как раз нашла свободное место на университетской парковке и заглушила двигатель, выскакиваю из машины, буркнув ей “спасибо” напоследок.
Глава 11
На большой перемене меня находит Марат и с упреком вопрошает:
– Почему я только сейчас узнал, что ты осталась без тачки? И не от тебя, прошу заметить…
– От кого же? – удивляюсь я, гадая кто там активно распространяет сплетни.
– Слышал как Реутов интересовался у Булавина состоянием его яиц. Переживал, что ты его их лишила.
– А у него на них какие-то особые планы или он просто так переживает?
– Понятия не имею, – смеется Скалаев. – И искренне надеюсь, что если какие-то планы у него есть, меня он в них посвящать не будет.
Я смотрю на друга и сама начинаю невольно улыбаться. Я настолько привыкла к напускному равнодушию или хищному оскалу на его лице, что каждый раз видя его улыбку, я на мгновение замираю. В этот момент он так похож на обычного мальчишку, каким мог бы быть, сложись его жизнь по-другому.
– Не уходи от темы, – его глаза подозрительно сужаются. – Что у вас там произошло?
– Ничего серьезного, – отмахиваюсь я. – Булавин въехал в мой зад.
Губы Марата расплываются