Хейанкё. Георгий Смородинский
на приветствия солдат и думал о запланированной операции. Допрос перехваченного мужика меня интересовал только отчасти. Ведь даже если это не подстава соседей, вряд ли сей тип что-то интересное нам расскажет. Слуг у даймё как бы не сотня, но большинство из них видят своего господина только по праздникам и уж точно ничего не знают о его делах.
С другой стороны, то, что мне нужно, я знаю. От месторасположения шатра Ясуо до распорядка его телохранителей. Пленных за два месяца у нас побывало немало, и все они охотно шли на контакт. И все это без дыб, щипцов и иголок под ногти. Когда у тебя в отряде ёкай-менталист, никаких пыток не требуется. Главное – задавать правильные вопросы. Ведь даже находясь под контролем, человек способен следить за своим языком, но, если спросить напрямую – он не сумеет тебе не ответить. И соврать тоже не сумеет, хотя тут возможны некоторые варианты…
Поприветствовав стоящих возле шатра ребят, я зашёл внутрь, и звуки лагеря тут же пропали. Не знаю уж, как называется такое заклинание, но конторские отдали бы за него душу дьяволу. И даже интересно, работали бы в этом шатре «жучки»?
– …нечасто бывал в центре лагеря, сам не видел, но Озэму-бронник говорил, что госпожа всегда уходит спать в свой шатер…
От размышлений на тему прослушки меня отвлёк сухой надтреснутый голос. Допрос уже шел, и Нори, как всегда, спросил про Аяку. Нет, парня понять можно. Свою сестру он боготворил и до сих пор не отошёл после ее предательства.
То, что Аяка в лагере, нам стало известно уже давно. Красно-белый шатёр без камонов[3] в сорока шагах от ставки главнокомандующего. Отвратная ситуация и изощренное унижение. Все вокруг ведь прекрасно знали, кто невеста их господина. И если после предательства я относился к Аяке с презрением и… пониманием, то сейчас убил бы её не задумываясь. Впрочем, делать я этого, конечно, не буду. Не хочу расстраивать своего побратима…
Обойдя две ширмы с вышитыми на них птицами, я прошёл в главную «комнату» и кивком поприветствовал князя с Коямой. Мысленно поздоровавшись с Эйкой, подошёл к ней и, смерив взглядом пленника, так же мысленно поинтересовался:
– Что за тип?
– Помощник мастера камней, – пояснила кицунэ, не спуская с мужика взгляда. – Спешил к больной дочери, и его перехватили ребята Сэдо Танаки. Не лжёт, не закрывается, только ничего нового не сказал.
Мужик выглядел достаточно опрятно – с учетом того, что произошло с ним прошедшей ночью. Серое кимоно промокло и было обляпано грязью, но разорвано всего в двух местах. Оружия нет, на скуле оплывший кровоподтёк, в глазах тоска мешается с болью. На вид – не старше сорока лет. Щуплый, одет небогато. С виду – обычный работяга, которых с армией приходит едва ли не больше, чем солдат.
Ну а помощник мастера камней – это один из тех, кто создаёт все эти сады из булыжников. При этом я даже знал, где именно он работал. Хояси разбили свой лагерь вокруг небольшой рощицы с озерком, и часть этой рощи была закрыта для посещения простым солдатам, поскольку там отдыхали старшие офицеры. Часть озера, кувшинки, деревья и десяток
Автор напоминает, что в Японии камон – это своего рода семейный герб.