Русский Колокол. Журнал волевой идеи (сборник). Иван Ильин
пишете вы, – осуждать меч на Сатану, меч – Крест, когда они ни меча не держали, ни ран от него не получали, ни Сатаны не видали и даже верят в него, как в «философскую категорию», а Крест для них только условный символ?!»
Какое до них вам дело? Пусть себе осуждают, пишут. Скользите мимо играющих.
Величайшей ошибкой было, что наша интеллигенция, за редкими исключениями, не дерзала критиковать все то, что прельщало ее «идеей», казалось новым – жила импульсами. Она прислушивалась к «философам», принимая «процесс» за истину и крики часа сего – за вечное. Вдохновенно-страстно бежала она по крику и горячо возмущалась, что правители не внимают «мудрецам».
История европейских «идей» обильна примерами того, как возвещенное «мудрецами» раскалывало передовые массы любой страны. Для нас в этом было роковое. Наша интеллигенция получила в короткий срок множество всяких «идей» и «категорий», и, скороспелки, запутались мы и расщепились. Мы расщепились глубже и пагубнее, ибо мы, скороспелки, ходом нашей истории обречены были догонять. На нас, не имевших крепкой, национальной, почвы, многоплеменных, поставленных судьбою между Западом и Востоком, обильно высыпались «идеи». И эти «идеи» раскололи, расплющили зарождавшуюся единую основу, – помешали образованию крепкого, национального, русского ядра. Вот тут-то, в несложении крепкого национального ядра, в расщеплении сил лучшей части народа, в центробежности этих сил, – и лежит главная причина свалившегося на нас разгрома. Тысячи «проклятых» вопросов раздирали русское образованное общество. Множество сил ушло на «прямые ответы», на разрешение этих вопросов, часто далеких нам, когда требовалось железной жизнью, сущими интересами России ставить единый, святой вопрос – укрепление бытия России.
Вы пишете: «Предали нас, своих детей… уводя от России в мир, водя по миру, чтобы в конце концов пустить и Россию, и всех нас – по миру! Любя всех, в сущности, не любили никого. Не познали России и не научили и нас познавать ее. Мы узнали ее сами, да! Мы встали за нее по инстинкту, сохранившемуся в нас от веков связанности с нею через предков, через их кровь-труды, через что-то в ее истории, от ее воздуха, от ее природы, от ее хлеба, – по инстинкту, в нас крикнувшему – спасай! – как часто бывает в жизни, когда угрожает любимому смертный час, когда любимый где-то, далеко где-то, – и вот, защемит и захолонет на сердце. Они, ведущая век интеллигенция, любили призрак, а не живое тело, не живую душу России».
Да, вы за нее встали – по инстинкту. Вы почувствовали Россию. Вы не познали ее реально, любовнейшим изучением ее, непосредственным прониканием в нее, – у вас не было времени на это, – но вы восприняли ее через душу постигших ее творцов, великих, национальных, наших, – Державина, Ломоносова, Петра, Крылова, Пушкина, Гоголя, Тургенева, Лескова, Тютчева, Мельникова-Печерского, Менделеева, Достоевского, Толстого… и многих-многих, –