Ненависть эльфа – любви не помеха. Елена Антонова
не показывай зубы, как лошадь в стойле. Веди себя так, словно ты мышка и не набивай рот всякими сластями. Голод пойдет тебе только на пользу, по крайней мере для фигуры точно! Еще, не вздумай первой начать разговор с кем-либо и держись в стороне – это предаст тебе загадочности или хотя бы скромности. Не суй свой нос, куда тебя не просят и… поминуй, мать! Стряхни уже с платья эти крошки…
Милая толстушка, кажется, и половины не усвоила из всего того, в чем ее наставляла мачеха и просто кивала головой.
– Но, как я найду себе жениха, если мне нельзя говорить, улыбаться и знакомиться. Для чего я должна все время прятаться? – Возмутилась Кирилла, не разделяющая взгляды матери.
Следующий хлесткий удар пришелся по лбу девушки, от которого она ойкнула и быстро зачесала лоб, чтобы притупить болевые ощущения.
– Что я сказала? Не говорить, пока тебя не спросят! – Фыркнула баронесса на Кириллу и с усталью прошептала «помилуй, мать».
Баронесса одарила дочь барона змеиным взглядом, от которого по телу девушки пробежал холодок. Кирилле пришлось смериться, ведь спорить с мачехой было все равно, что биться с камнем, поэтому девушка выбрала свой излюбленный вариант, а именно кивнула головой, словно все поняла, хотя ни одно наставление мадам, не заципилось у нее в мозгу. Но девушка все же уважала мнение женщины, что заменила ей мать, ведь Иллиада всегда была с нею откровенна и честна, и говорила все, как есть, не юля и не боясь обидеть.
Дождавшись своей очереди в шеренге экипажей, карета четы Адальских подьехала к широким мраморным ступеням, ведущим во дворец. Лакеи синхронно отворили двери и подали руки новоприбывшим гостям, склоняя головы в учтивом поклоне, затем, поприветствовав, проводили во дворец, помогая взобраться по высокой лестнице пожилым или тем, кому ступеньки могли показаться непреодолимым препятствием на пути во дворец.
Семейство Адальских, не произнося ни слово более друг другу, вступило на порог и Кирилла была готова влететь по нему вверх, как горный ветерок между скалами, дабы быстрее оказаться внутри дворца и своими глазами узреть, сходятся ли ее фантазии, что представляла она, с реальным величием королевского архитектурного шедевра. И только Кирилла увеличила темп и вбежала на три ступени вверх, поравнявшись с матушкой, как называла Иллиаду, как злобно выпученные черные глаза баронессы зыркнули на нее, давая понять, что это последнее, что она сможет сделать в своей жизни.
Плавным движением своей тонкой руки, продолжением которой был длинный темный веер, под цвет лилового платья и капора, баронесса, сохраняя вселенское спокойствие, задвинула девушку за себя, одним лишь взглядом приговаривая падчерицу к гильотине за ее дерзкую выходку.
Кирилла все поняла по одному лишь виду постного лица матушки и более не смела выбегать вперед. Понуро, лишенная всякой улыбки, она пошла позади своих домашних и остальных гостей, украдкой разглядывая их изысканные, необычные наряды и сверкающие украшения на теле и одежде.
Адальские взбирались