Введение в русскую религиозную философию. Л. И. Василенко
Аксаков написал ряд солидных работ научного и философско-исторического характера под знаком веры в действенность Высшей правды и любви к религиозной свободе человека. Это «О древнем быте славян вообще и русских в особенности» (1852), «Краткий исторический очерк земских соборов», серия статей «Об основных началах русской истории» (первая половина 50-х гг.). В 1855 г. Аксаков подал через графа Блудова докладную записку государю императору Александру II «О внутреннем состоянии России». В ней он предложил программу восстановления общинных основ народной жизни под мудрым руководством Государя, который должен подготовить все общественные сословия России, забывшие о былой общинной соборности, к тому, чтобы подняться на уровень ее задач. В частности, Аксаков выступал против конституционных ограничений власти императора, не видел нужды в немедленном освобождении крестьян, требовал духовно-нравственной свободы для народа и свободы слова как прирожденного права, а также предлагал возродить былую практику регулярного созыва Земского Собора. Александр II отнесся к «Записке» довольно холодно. В 1859 г. в ответ на предреформенные дебаты Аксаков предложил «Замечания на новое административное устройство крестьян в России», опубликованные лишь после его смерти. В 1860 г. он скончался на одном из островов Ионического архипелага.
К. Аксаков, симпатизируя допетровской Руси, не углублялся в вопрос – не уклонялись ли от закона Божия государи, управляя страной? Русский народ, идеализированно писал он, всецело посвятил себя служению высшей правде и полностью отдал управление страной в руки государя. Русский народ, писал он Александру II, совершенно негосударственный, «государствовать не хочет», он «не имеет даже зародыша народного властолюбия», он «предоставляет себе нравственную свободу, свободу жизни и духа», отдавая государю власть всю политическую («Русь», 1881, № 28, с. 12). Поэтому, решил он, царская политика в московский период не вела к серьезным злоупотреблениям в силу полного взаимного доверия и согласия между ними. Это, конечно, безудержная идеализация, которую ставит под вопрос пример Ивана Грозного. Аксаков вынужден был назвать его первым изменником истинно русским началам единства государя и земли. Впрочем, только временным изменником, который в какой-то момент распустил опричнину. Убедительной такую оговорку признать, однако, невозможно.
Петр I, согласно Аксакову, совершил тяжкое насилие над Россией и превратил былое древнерусское царство в империю, где уже почти не осталось былых общинных основ жизни, где земство просто придавлено. Петр I создал бюрократическое государство, в которой личность подавляется так же, как и земля, община и все остальное. Это отношение Аксакова к Петру напоминает старообрядческое.
Аксакову возражали, что Петровы реформы не были чужды России. С. Франк рекомендовал не отрицать значение одного периода российской истории путем превознесения другого: «Будучи последовательными, сторонники национальной самобытности России