Вальс под дождём. Ирина Богданова
пропустила меня вперёд:
– Уля, беги первая, мы за тобой.
Сирена на улице продолжала надрываться. И внезапно по окнам вдруг полыхнуло полосой света, как бывает при вспышке молнии. Кроме нас по лестнице вниз сбегали соседи с верхних этажей. Лаяла собака, у кого-то на руках истошно плакал маленький ребёнок.
– Туда, в бомбоубежище, – подталкивала меня мама, не позволяя остановиться.
Бомбоубежище располагалось в подвале соседнего дома. Табличку над дверью освещала маленькая синяя лампочка, призывно горевшая ясной звёздочкой посреди всеобщего хаоса. Скрещиваясь и расходясь, по небу шарили лучи прожекторов, с крыши высокого дома на углу улицы с гулким уханьем стреляла зенитка. По небу из края в край до нас доносился тяжёлый, низкий гул самолётов. Я невольно втянула голову в плечи и зажмурила глаза, ожидая удара. От страха у меня пересохло в горле и задрожали ноги. Если бы не мамины толчки в спину, то я, наверное, упала бы на полпути или заползла под скамейку около подъезда, как, бывало, маленькой пряталась под подушку. Широко распахнутая дверь бомбоубежища впускала в себя длинную череду людей. С баулами и чемоданчиками в руках они исчезали в глубине подвала, и мне казалось страшным нырнуть туда за ними и сидеть в ожидании, что на нас упадёт бомба. Всё, чему нас учили: инструктажи по гражданской обороне, правила поведения при бомбёжке, способы укрытия, – моментально выветрилось из головы, оставляя внутри тяжёлый тёмный страх, который засасывал в себя, как воронка.
– Только бы не попали в завод. Только не в завод, – горячечно бормотала мама, с тревогой глядя на перекрестье белых точек в лучах прожекторов.
Когда одна из точек резко пошла вниз и вспыхнула, я догадалась, что точки – это вражеские самолёты, и радостно вскрикнула:
– Смотрите, сбили!
– Ура! – выкрикнул паренёк рядом со мной и взмахнул крепко сжатым кулаком. – Так и надо молотить фашистов!
От близкого взрыва земля под ногами вздрогнула, и со стороны реки Яузы багровым пологом занялось зарево пожара. Мне показалось, что дома закачались, как деревья в грозу. Я крепко сцепила руки и поняла, что прижимаю к себе подушку, зачем-то прихваченную из дома. Ещё взрыв. Потом ещё! И вдруг ночь засияла жутким жёлто-зелёным светом, который медленно падал с неба яркими звёздами.
Стало видно дома, улицы, скамейку с брошенными вещами, мои ноги в туфлях с расстёгнутыми ремешками, мамин лоб с напряжённой морщинкой у переносицы.
– Фосфорные снаряды на парашютах, гады, сбросили, – прокомментировал паренёк.
В отличие от меня он, похоже, совсем не боялся.
Гася фосфорные звёзды, по световым вспышкам забили зенитки и застрочили пулемёты. На некоторое время стало темно, но ненадолго, потому что вслед за фосфорными снарядами на город посыпался дождь из огненных шариков.
– Зажигалки! – воскликнула мама. – Уля, быстро в укрытие, а я на крышу тушить.
От испуга и растерянности я ничего не соображала. Едва ли не силком мама втолкнула меня в бомбоубежище, переполненное народом,