Сердце рода. Павел Вяч
без устали работал кнутом, но я лишь шипел сквозь зубы, когда прилетало особенно сильно.
Вот, ей-богу, когда выйду отсюда, проставлюсь Фреду, Джошу и дядюшке Луке! Ведь если бы не этот обед, я бы визжал под ударами кнута как девчонка.
– Шевелись!
Вжик!
– Не слишком ли ты строг к пацану, Сутулый?! – из-за решёток послышался чей-то ехидный вопрос, и тюремщик прямо-таки вспыхнул яростью и злостью.
Вжух!
Удар хлыста пришёлся по решётке, разом приголубил сразу парочку зэков, отчего те не то зарычали, не то зашипели от боли.
– Запишите на счёт пацана! – выкрикнул тюремщик, которому его прозвище очень даже подходило. – А ты перебирай ногами!
Вжик!
Больше ироничных окриков от зэков не прилетало, но Сутулый всё же несколько раз хлестанул решётку, сорвав удачным попаданием чей-то кусок мяса.
Чересчур любопытный амбал, который просунул свои накачанные руки за прутья, громко ругался, выдёргивая руки назад и пытаясь унять побежавшую кровь.
– Скажи спасибо этому сопляку! – прокомментировал результат своего удара тюремщик и хлестнул меня по спине.
Я уже почти был готов наплевать на всё и броситься на эту сутулую крысу, как коридор наконец-то закончился массивной решёткой.
– Отойти на десять шагов! – заорал тюремщик, и заключённые послушно отпрянули в вглубь помещения.
Вжик!
Не знаю, как он это делает, но удар хлыста распахнул стальную решётку, как пушинку.
– Встретьте его как полагается!
Взвыло Чутьё Воина и я, не думая, метнулся вперёд.
Кнут тюремщика не причинял мне особой боли, но доверять своим ощущениям я научился ещё на заставе.
Бамц!
За моей спиной захлопнулась решётка, обдав затылок порывом ветра, а я с облегчением перевёл дух.
По крайней мере, сейчас между мной и психованным Сутулым находится непреодолимая стальная преграда.
Метнув в спину удаляющемуся тюремщику многообещающий взгляд, я настороженно огляделся.
Большая часть заключённых медленно, но верно подтягивались всё ближе, образуя вокруг меня неровный круг.
– Ненавижу круги, – пробормотал я себе под нос, с опаской наблюдая за вышедшим в круг зэком, чья левая рука была только что располосована ударом кнута.
В голове словно по щелчку пальцев исчезли все мысли, оставив после себя звенящую пустоту.
На язык просилось сакраменное «Вечер в хату», но я тут же отмёл эту идею в сторону.
Думаю, не лучшая мысль пытаться разговаривать на жаргоне, о котором имеешь весьма смутное, и слава богу, представление.
Поэтому я покосился по сторонам, внимательно прислушиваясь к эмоциональному фону, и остановил свой взгляд на вышедшем вперёд амбале.
Кровь уже не текла, а засохшая – и когда только успела – корка крови крошилась при каждом поигрывании мышцами.
Хотя, учитывая, что это спец зона для Одарённых, удивляться тут нечему.
– Добрый вечер, – судя по эмоциям, амбал не планировал бить меня прямо сейчас, но я всё равно держался настороже.
– И