Дикие пчелы. Иван Басаргин
позовешь на крестины, Арсе? – спросил, улыбаясь, Устин.
– Скоро позову, совсем скоро, – ответил Арсе и тоже улыбнулся. – Наша поехала.
– Вот видишь, Ромашка, все хотят помочь русским, а ты рыбу пожалел, будто она перестанет идти в нашу мордушу.
– Ладно, не гундось, раз сказали, и будя. Вона уже светает.
Среди ночи со стороны стойбища аборигенов заливисто забрехали собаки.
– Можно и передохнуть. Садись к костру, Валера, пообсохни. Застудишься. Хватит вам эту рыбу возить целый день… – Устин зашел на сходни, глянул на мордушу, есть ли рыба, и тут же подался назад, чуть со сходней не слетел. – Петьша! Петьша, сюда, все сюда, здесь водяные вместо рыбы.
Парни забежали на сходни. Петр тихо сказал:
– Это утопленники. Несите крючья, будем доставать.
Достали первого утопленника. Устин закричал:
– Батюшки, ить это баба Арсе! Гля, горлянка перерезана!
Вторым был Календзюга, третьим Бельды.
– Когда же это их успели убить? – тихо сказал Журавушка, потрясенный увиденным.
– Не скули, пади на коня и скачи в деревню, зови отцов! – приказал Устин. Он уже пришел в себя.
Скоро в деревне загудело било: Журавушка полошил народ. Застучали копыта по дороге, прискакали наставник, его братья и еще с десяток мужиков. У Степана Бережнова брови насуплены, в глазах метался огонь. Он спрыгнул с коня, бросил взгляд на трупы, затем на Шишканова, спросил:
– А этот что здесь?
– Он тоже рыбу ловит, – замялся Устин.
– Заарестовать. Увести в деревню – и в амбар.
– Но…
– Без «но», потом все рассудим. Исак Ксенофонтович, веди под ружьем. Понаехали тут разные и начали воду мутить.
Шишканова увели. Он молча повиновался.
– Погоди, тятя, – тронул за рукав отца Устин. – Шишканов ни при чем. Когда к нам подъезжали Арсе с друзьями, он был здесь. Потом этих в протоку принесло. Мы, сказать по чести, решили отдать улов этой ночи им. Хомин и Коваль уже по второму разу увезли рыбу.
– Это хорошо, что вы так решили. Праведно решили. Вы строили эту снасть, вам ей распоряжаться. Устин, стерегите утопленников, мы скачем к инородцам. На коней, мужики! Тут дело нечисто. Живо! Придут ивайловцы, то придержите их. Мы скоро обернемся.
Солнце выползло из-за сопок, в воде что-то блеснуло. Устин вышел на сходни, разделся и прыгнул в ледяную воду. Достал нож, осмотрел его, тихо сказал:
– Это Зоськи Тарабанова нож. Видно, впопыхах оставил в груди Календзюги.
Бережнов с ватагой в деревне встретил одного Арсе. Тот ходил между домами, которые помогли им строить староверы, тряс головой, что-то бормотал себе под нос. Знаком руки остановил всадников, стал рассматривать следы.
– Два люди ходи. Один шибко большой, другой шибко маленький. Его всех убивай. Сразу пятнадцать люди пропади. Все пропади, дети пропади. Собаки кричи, им давай яд. Все помирай, один Арсе живи. Зачем моя живи? – поднял заплаканные глаза на мужиков. – Вот один конь подкова теряй. Его буду ваша подкова. Его делай ваша кузнец.
– Кто