Создать бога. Валерий Павлович Карпенко
ее, удивившись, как она успела вытянуться, и кивнул на неподвижное тело:
– Чего этот хотел?
– Мы вроде дружим… Его Хасик зовут… Он хороший, только вспыльчивый....Вы не думайте, он мне подарки дарит… Говорит, женится, когда денег накопит…
Паша был в шоке. Он не отводил взгляд и продолжал смотреть на девушку, не веря своим ушам:
" Вот, блин, надо ж так было вляпаться! Деревенский жестокий романс! Ромео и Джульетта! Бл***!". Валя продолжала:
– У вас кровь… вот здесь… и здесь… он скоро очнется, а вам надо уходить. Дядя Паша! Уходите, пожалуйста, у него братья, они искать будут, они очень злые, когда сердятся. А они будут сердиться, на вас будут сердиться. Вы идите быстрее, дядя Паша!
Сплюнув красную слюну и, не говоря ни слова, Пашка повернулся, подобрал сумку с гостиницами и зашагал дальше. Губы саднили, голова от ударов гудела, ухо и щека горела, как будто наждаком шлифануло: "Вот и первая кровь и, похоже, не последняя. Надо своих дружбанов искать, без них скучно будет. Утром драка, вечером пьянка, утром пьянка, вечером драка».
До нужного адреса он дошел быстро. Постучался и вошел во двор, собаки не было. Паша огляделся, дом у бабки Матрены был добротный, большой, с покрашенными в голубой цвет ставнями. Окно открылось, блеснули очки:
– Ты чей, сынок?
– Внук бабы Лиды.
– …Ааа, ну заходи.
Он зашел, не видя ничего, после яркого солнца.
– Кажись, тебя Павел кличут?
– Да. Здравствуйте.
– Садись, не стой столбом.
Он достал из сумки лекарства, кулек с продуктами и выложил на стол. Перед бабкой стояла чашка с блюдцем, очки, свеча и спички.
– Это от бабушки.
– Спасибо. Рассказывай. Чего там у тебя?
Бабке было лет сто пятьдесят, может больше. Морщинистая, как… Паша не мог подобрать слова. Совершенно белые волосы и голубые глаза. 'Наверное, она еще царя видела",– некстати подумал он. Понял, что пялится на нее уже целую минуту, сглотнул, покраснел и зачем-то спросил:
– А вы как гадать будете? На картах?
Бабка улыбнулась, отчего морщин на лице стало еще больше, и ответила:
– Тебе ответы нужны. А гадания для баб, чтобы тревогу унять. Так что, будешь рассказывать?
Он вздохнул и рассказал про сон. Она ни разу не перебила и не отводила взгляд. Молчание затянулось. Потом она отпила из чашки, зажгла желтую, восковую свечу, та затрещала и пустила синий дымок завитушками. Бабка забормотала невнятно, под нос, еще раз отпила, закрыла глаза, иногда шевеля губами. Глянула на него, вздохнула и погасила свечу желтыми, будто пергаментными, пальцами:
– Эта… тень тебя касалась?
– Нууу… кажется, да. Я проснулся в тот момент....
Голос у бабки стал каким-то тусклым:
– Плохо.
Пашка боялся спросить, но вопрос уже слетел с языка:
– Почему?
– Она отметила тебя.
– Кто это?
– Это не из нашего мира.
– Оно плохое?
– Она чужая.
– Это